Это она во всём виновата. В том, что Дарий не мог остановиться, и мой первый раз был не совсем нежным.
Дарий обнаружил на мне царапины, зло рыкнул, но справился с агрессией, стянул чулки, оставив совсем нагой. Мне стало холодно и стыдно. И хотя мы уже были вместе, я почему-то испытала неудобство в чужом месте. Хотела перевернуться на бок и укрыть себя руками, но мужчина не дал, лёг на меня сверху, упав между ног. Тяжесть его тела и жар смутили. Я попыталась отстраниться, но Дарий сгрёб меня под себя вместе с одеялами и подушками. Недолго разбираясь, воткнул головку члена во влагалище.
Большой, слишком большой для меня. Я начала паниковать.
— Извини, конечно, но я должен всё исправить, — он положил свои руки мне на плечи и рывком вошёл в моё лоно.
Я закричала от боли. В меня словно нож огромный воткнули. Казалось, сознание теряется. Больше крикнуть не получилось. Хлопала ртом, как рыба, пытаясь сделать вдох. Это было ужасно.
— Бл*дь! — впервые услышала его мат. — Ава, ты же… Как такое… Бл*дь! Я же думал, что ты отдалась…
— Головой надо думать! — закричала я, соскочив с его члена. До меня вдруг дошло, что он там подумал. Решил, что я позволила себя взять Глебу. Что я девственность потеряла, поэтому и перестала пахнуть волчонком. — Это волчица хвост задрала, а я так и осталась…, — разревелась от обиды. — Вот так вот ты обо мне думаешь!!!
— Авушка, — заныл Дарий, зацеловывая меня. — Прости меня, козла ревнивого. Прости, любимая, моя, — целовал глаза, слизывая слёзы. — Ты моя радость! Прости, прости, — ему было за что извиняться, для меня, происходящее было кошмаром.
Он ослаб. Не только физически, я больше не ощущала той энергетики, что могла давить в его присутствии. На какой-то момент, я почувствовала себя одинокой. Появилось желание взять ситуацию в свои руки, но я решила отыграться и получить сомнительное удовольствие. Как же не поиздеваться над грозным альфой? Я завыла, стараясь его откинуть от себя.
Дарий, видя, что я продолжаю издавать обречённее звуки, смутился. Утратил всё своё хладнокровие. Стал испуганно меня осматривать. На внутренней части бёдер обнаружил кровь, что было вполне нормально. Но толи Дарий умом тронулся и забыл, что такое бывает, толи вид моей крови его напугал до ужаса. Я уже истинная, и все мои переживания, его касались. Любимая страдала, он тому виной, можно идти вешаться от отчаяния. Опешив, он на время растерял всё самообладание.
А я ныла, наслаждаясь его поведением. Ещё минута паники, и мужчина взял себя в руки и меня заодно. Схватил и понёс в душ.
Развела я своего альфу, как молодого. Рассмеялась, а он насторожился.
— Уже смешно? — строго спросил он. — Я от таких шуток сдохну.
— Ты бы себя видел, — обвила его шею руками и прижалась с силой.
Но это же Дарий! Он даже в подколах проигрывать не умел. Включил ледяную воду, что меня окатила. Я закричала, и он закричал вместе со мной. Не дал из-под душа выбраться, как бы я не билась.
— Обижусь!!! — предупредила я, и Дарий тут же сделал воду теплее.
Мы целовались под потоком воды. Я обхватывала его ногами, а его сильные руки чуть опустили меня.
Он вошёл в лоно. Никакого удовольствия я не получила. А потом резкая боль прошла, и осталось ощущение, что кувалдой вбивают кол между ног. Дарий кончил, как можно скорее, вытащил свой детородный орган из меня. Попытался поставить на ноги, но они меня не держали. Прижимал к себе, направляя лейку с водой между ослабленных моих ног. Я не двигалась, повисла на его стальной руке, как кукла.
— Я всё исправлю, — обещал Дарий. — Обещаю, следующий раз будет прекрасным.
— Ещё и следующий раз будет? — недовольно скривилась я. — Это неприятно.
Он накинул на меня полотенце и понёс обратно в кровать. В постели он прижал меня к себе, согревая мягкое холодное тело. Оказавшись в тепле, я уснула сразу.
27
Сон был крепкий. И во сне появился любовник, который стал ласкать шею, зажимал губами мочку уха. Приятно. Такой сон мне понравился, я стала возбуждаться, от тёплых, нежных прикосновений к соскам. Мужские пальцы выводили узоры на животе и скатывались вниз к самому интимному месту.
Я вдохнула запах своего самца, и глупая волчица внутри повиляла хвостиком. Уже на всё согласная, моя звериная половина готова была разделить со мной счастье.
Любовник ласкал бёдра своими шершавыми пальцами. Раздвинули половые губки. Горячий рот приник к клитору и, я открыв глаза, уставилась в потолок, обхватила ногами шею Дария, запустила пальцы в его густой ирокез. Мягкий язык мужа, его губы всасывают мой маленький воспалённый кругляш. А когда Дарий вставил в лоно палец, то я застонала от удовольствия и стала водить бёдрами.
Он создал во мне пустоту, которую теперь захотелось заполнить. Внутри сжались мышцы, обхватывая палец, что входил внутрь. Любовник это почувствовал и усилил движения. Ахнув, я изогнулась.
— Даруша, — жалобно выдохнула я, — кончу.
Он оторвался не сразу, оставив меня на грани экстаза.
— Люблю тебя, Незабудка, — шептал он, вводил член в меня. — Больше своей жизни.
Сразу вспомнилась Юлька со своими рассуждениями. Любовь — это готовность отдать жизнь за другого в любой момент. И я знала, что Дарий меня не обманывает. Я тоже любила его. Это мой выбор, а не его, хотя альфа был настойчив. Уступила, позволила. Влюбилась.
Я стала ёрзать под тяжёлым бойцом, впуская его все глубже, тёрлась об него клитором и кончила, улетев от удовольствия в сказочные дали, потеряв на время слух и зрение. Такого яркого исступления от самообслуживания не получить, это надо быть с мужчиной, иметь возможность вцепиться ему в плечи, уткнуться носом в его грудь и вдохнуть запах единственного и неповторимого, услышать, как он тоже рычит и кричит от удовольствия.
Истома, в которую впала после секса, была ни с чем несравнима. Тело приятно ослабло после сильного напряжения, ноги ломило в неописуемой усладе. Но больше всего понравилось нежиться в могучих объятиях своего мужа, устроившись в них уютно и сладостно.
Я рассматривала его лицо, стараясь запомнить все тонкости. И взор его больших жёлто-зелёных глаз уставился на меня с неудовлетворённой тоской и полным обожанием. В моём присутствии Дарий перестал быть хищником.
Что там он рассказывал, про истинную пару? Как ненормальные в друг друга вцепились и стали строить совместное будущее? Не совсем так. После смерти матери и женитьбы отца, я ощущала себя глубоко одинокой. Причина, почему я не повелась на все достоинства Максима в том, что одиночество, в его присутствии, не исчезало. Слишком разные мы были.
А Дарий был мой. Жизненно необходимый. Он вошёл в меня не только физически, он занял всё моё сердце. Только рядом с ним я чувствовала себя полноценной, нужной, желанной. И одиночество отступало. Хотелось слиться с ним воедино и больше никогда не расставаться.
