Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
– Не знаю…
– Вот и я, Карин, не знаю. Только знаю, что он потом на Петровке был, а потом два раза со следователем встречался, который дело Маруева вел… Все вокруг тебя крутится. Где-то ты грязно сработал.
– Но вы же контролируете этого майора…
– Контролировали, Карин, контролировали. Исчез майор Тучков. Скрылся.
– Как это?!
– Вот так. Он входил в дом где-то на Беляево, а в этот момент по нему пальбу открыли.
– Кто?!
– Неважно – кто, важно, что не попали. Он юркнул в подъезд – там его и потеряли.
– А жителей смотрели? Он же шел к кому-то. Всех перетрясти надо.
– Вот ты, Карин, и тряси. Там сорок квартир. Больше сотни человек. И еще четыре фирмы на первом этаже.
– Какие фирмы?
– Что я, Карин, помню их все? Сейчас в бумагах посмотрю… Вот они все: фирма «Атлет», какой-то «Брок – инвест», агентство «Сова»…
– Как вы сказали?!
– Что, знакомая? Вспоминай, Карин… Руководителем у этой «Совы» некто Савенков. Ни о чем тебе эта фамилия не говорит?
* * *
Савенков не знал дорогу к даче, где уже два дня «отдыхал» Тучков. За руль села Варвара… Они могли бы быть на месте и через сорок минут, но катались уже около часа. Варя проделывала все почти без подсказок. Она то резко увеличивала скорость, то останавливалась или неожиданно разворачивалась, то уходила на проселочные дороги и петляла по пустынным деревенским улочкам. «Хвоста» не было, но они продолжали проверяться даже на последних километрах.
То, что Варвара громко называла дачей, оказалось маленьким щитовым домиком на шести сотках. Но участки были старые, заросшие всевозможной зеленью и потому уютные.
Тучков встретил их как самых близких друзей. Оно и понятно. Во-первых – Савенков его спаситель, а потом – два дня полного одиночества после такой встряски.
Разобрав приведенные продукты, они разместились на веранде и сразу приступили к деловым вопросам. Правда, Савенков сделал попытку осмотреть участок, но истосковавшийся в бездействии Тучков почти силой усадил его в плетеное кресло, и начал очень решительно:
– Я сегодня с вами уеду, Игорь Михайлович. Сколько мне здесь сидеть? Неделю, две? Что изменится?
– Вот и давай, Паша, стараться, что б изменилось. Но без эмоций и спокойно… Эти ребята, что тебя не дострелили, сейчас в очень большом волнении. Они свое профессиональное лицо потеряли. Очень грубая ошибка. Значит, они будут все на ушах стоять, землю рыть будут, что б тебя отыскать и, так сказать, исправить свой недочет.
– Так что мне теперь – в Москве не появляться?
– Обязательно надо появиться, но только когда надо… Вот что, Павел, давай для начала обеспечим полный обмен информацией, а то наша первая встреча была очень сумбурной.
– Согласен, Игорь Михайлович. Оказалось, что сейчас мы с вами играем в одной команде. И противник у нас, похоже, общий.
Через час разговора на столе уже был десяток листов бумаги с квадратиками, кружками, линиями. Все эти схемы с версиями были похожи. Главное, что в центре был прямоугольник со словом «Дронт»…
– Ну что, Павел, давай подводить итоги. Сухой остаток, так сказать… Крылов с Настей и твой «Пегас» в сложном положении, но помочь им отсюда мы пока не можем. Камчатка далеко, а связи с ними нет. Это первое. Дальше, твой генерал Баскаков – темная лошадка. Пока ясно, что он как-то связан с Кариным, но это все. Теперь – «Дронт». Похоже, на его счету и Маруев, и Кавторадзе, и Лазутин, и еще кто-нибудь. Если это Карин за тобой охотился, то на «Сову» он выйдет быстро. Уже, вероятно, вышел… Значит так, завтра Варвара отправляется к Дибичу, а я – к Карину.
– Зачем?!
– Надо, Павел, встречать опасность грудью. Если Карин не идет к Савенкову, Савенков первый пойдет к Карину.
* * *
Конец августа всегда был «мертвым сезоном» для «Дронта». Уже с начала лета состоятельный клиент начинал оздоравливаться своими доморощенными способами – кто на даче с банькой и шашлыком, кто «на югах», поближе к ласковому умиротворяющему морскому прибою. Но многих еще держали в городе дети. Сейчас в последний предучебный месяц чадолюбивые мамаши совершенно забыли о массажах и жемчужных ваннах и полностью отдались своим отпрыскам.
Сразу после отбытия Дрожжина с группой Карин распустил на месяц почти весь штат. Сейчас это было очень кстати. Ему показалось, что первый раз за последние четыре года он освободился от текучки и может спокойно все обдумать. Нет, не то, что вчера на Ленинских горах поведал ему генерал Баскаков. Не о старом его друге Савенкове и его «Сове», не об исчезнувшем майоре Тучкове, который почему-то крутился вокруг «Дронта». Это были важные, но проходные, решаемые вопросы. За свою жизнь Карин решал десятки и сотни более сложных ребусов-кроссвордов. Однако, поводом для капитальных стратегических раздумий был именно вчерашний разговор. Даже не сам разговор, а странное чувство, впечатление, что Баскаков сильно напуган. И это были не определенные опасения, а плохо скрываемая паника.
Баскаков… Карин познакомился с ним четыре года назад, когда только начинал свой бизнес. Тогда он был готов принять помощь от кого угодно. И особенно в тот день, когда появился у него тогда еще полковник Баскаков.
Утром этого дня он попал под «пробивку». Теоретически он знал, что это такое. И даже, как ему казалось, был готов к такой ситуации. Но одно дело слышать от агентуры или читать в сводках, как незагруженная «крыша» ищет себе новых «подшефных», а другое – самому попасть под этот ознакомительный «наезд» братвы.
Накануне в кабинете Карина завершили сборку мебели, и он первый раз восседал в новом мягком кресле. Внизу переругивались рабочие и стрекотали дрели – заканчивались работы в секции водных процедур.
В кабинет вошли трое. Один остался у двери, другой – проскочил к окну, а третий, очевидно главный, уселся напротив Карина и достойно выдержал мхатовскую паузу, чуть слышно барабаня костяшками пальцев по столу.
Карин до сих пор не может вспомнить их лица. Все трое были похожи друг на друга, как грузины на Центральном рынке.
Главный разговаривал очень вежливо. Может быть, это так показалось. Но явных угроз, надрывного крика, хрипа и «фени» не было. Просто у Карина безразличным тоном поинтересовались, кому он платит, и кто его охраняет.
Он знал, что ни к коем случае нельзя говорить, что он свободен, что он сам себе найдет охрану, что у него и брать-то нечего и другие подобные глупости. У братвы свой кодекс чести и свои правила игры. Его сразу бы «застолбили», а уж кто первым свеженького фирмача заарканит, тот и «доить» его будет всю жизнь. Таков порядок. Это напоминало времена первопроходцев: чья первая нога ступила – тот и хозяин.
Карин, даже не сдерживая естественное волнение, сообщил, что он под опекой «соответствующих органов с Лубянки».
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
