— Отношения? — чуть придержала юбку — сегодня я была в новом комплекте формы, более женственном. — Я обещала вам помочь. Желательно, не выходя за вас замуж, мой лорд.
Высверк. Оскал. Упрямый взгляд. Холодное золото глаз. И этой своей неколебимой безмятежностью и спокойствием, граничащим с равнодушием, он сейчас, как никогда, напомнил императора.
— Моя милая леди. — короткая пауза и хлесткий удар, — чтобы вы не питали иллюзий
— вы станете моей женой. Потому что вы нужны мне. Я выбрал. И я не уступлю своего.
Чужой взгляд затягивает. Предвкушающий. Вовсе не такой холодный, как думалось. Пронзительный. Зовущий.
На грани сознания мне кажется, что я слышу тихий рык и потрескивание огня. Меня затягивает в этот водоворот, носит, как щепку, кружит, вертит, заставляет ловить ртом воздух.
Вдруг разом слабеет всё тело, и из груди вырывается то ли писк, то ли нечто отдаленно напоминающее рык. Вокруг, кажется, вспыхивает какая-то магия, меня кружит, вертит, обволакивает. И мужчина рядом видится воплощением того идеала, о котором веками мечтают все женщины с юности и до самой старости. Мне становится неважным красота его лица, его магическая сила и влияние. Я лишь чувствую в нём внутреннюю уверенность в собственных стремлениях. Желание следовать до конца. Защитить. Быть рядом. Не отпускать.
Я чую, как ярко горят, сплетаясь, наши силы. Как чужой хвост обвивает талию, привлекая куда ближе допустимого. Как жёсткое, невероятное лицо склоняется надо мной.
— Упрямая. Странная. Смелая. Верная. Рядом с тобой я не боюсь подставить спину. И ты не представляешь, как это для меня важно.
Тихий смешок.
— Давай, просыпайся. Не знаю, почему это происходит, не понимаю, как можно перестать быть человеком, но я хочу… хочу попробовать. Рискнуть. Больше ничего не остаётся.
Внутри что-то беспощадно рвется. Меня окатывает жаром. Иголочки вихрем проносятся по всему телу. То и дело жар сменяется холодом, что-то словно ворочается, лениво дёргается изнутри, шуршит. не понимание — скорее, образ.
— Что? Что. это?
Краэнг почти нависает надо мной. Я обмякаю на стуле, судорожно вцепившись пальцами в чужую руку. Его волосы сейчас горят пламенем. Не серебристые — огненные. Тихий восторг. Тепло от чужого пламени. В его глазах нет безумия — лишь томительная жажда чего-то.
Жёсткая ладонь вцепилась в моё плечо. Кисточка хвоста щекочет запястье.
— Всё в порядке? Вы теперь понимаете, что чувствуют те из драконов, кому суждено было встретить свою пару. Это не насилие. Не обман. И даже не судьба. Это всего лишь шанс.
Его слова настолько разнятся с тем, что я уже слышала, что я вздрагиваю, приходя в себя. Сбрасываю наваждение, вырываясь.
А он. отпускает. Конечно же, я вовсе не разочарована.
— Шанс на что? Прожить жизнь с тем, кому нужно исцеление? Придаток для его магической силы? — знаю, что это грубо. Но горечь разочарования. в себе самой оказывается слишком сильной.
Краэнг отстраняется. В его взгляде сейчас — капля снисходительности и легкая насмешка.
— Если вы так говорите, моя дорогая. на самом деле всё гораздо проще, Ная.
Я вздрагиваю, осознавая, что впервые моё имя сократили так. интимно.
— Проще? Вы полагаете? Если только для мужчин. простите.
— Не за что, — откликается спокойно, — нет, адептка. Как мы построим нашу жизнь и наши отношения — зависит только от нас, — на малоподвижном его лице проскальзывает усмешка. — Не думайте ни о чем. Доверьтесь сейчас вашему сердцу — пусть это и прозвучит чрезмерно напыщенно. Не пытайтесь сейчас понять, что происходит. Оставьте ваши догадки при себе. Обдумайте. и решите — хотите ли вы быть частью МОЕГО мира. Или страх для вас предпочтительнее, как и безвестное прозябание.
И снова — ни следа той неприязни, ярости, дерзости. Что происходит? Почему он так изменился?
Думаете, прозябание хуже, чем смерть от рук ваших врагов?
Драконище ничуть не испытал стыда. Промелькнуло в его взгляде нечто… от чего смутилась уже я сама.
— Я сумею защитить вас.
Тяжелый взгляд. Вены горят огнем, всё тело кажется странно непослушным и чужим. Я как в ловушке — и не отказать, и не согласиться. Казалось, он всё понимает. Эта странная новая версия краэнга.
Помолчал, опустив взгляд на стопку листов на столе. А потом неожиданно спросил:
— А это что такое?
Такой работы я не помнила. Даже не поняла, причем здесь я?
Картина на простом листе бумаге была. живой. Она дышала, зачаровывала, заставляла вглядываться снова и снова.
На картине был. император. Он стоял посреди величественного зала в одеждах цвета пламени и венце в виде огненных языков.
За его спиной — трон в виде распахнувшего крылья дракона, на чьем длинном хвосте и было устроено царское лежбище.
Он был. прекрасен. И, в то же время, нес в себе черты лица краэнга. Пусть они братья, пусть так и должно быть. но на этой картине император выглядел. почти разбитым. Величественным, но уставшим. А у его ног лежала золотая ящерка, и, казалось, едва дышала.
Глава 2
— Как ты смогла это нарисовать? Что ты увидела? — мне показалось, что голос мужчины на миг дрогнул. Но его сдержанность была слишком велика.
— Это я нарисовала? — искренне изумилась. Я не помнила такого. Возможно, на несколько минут увлекшись, я действительно выпала из реальности. Но создать такое. — Вы ошибаетесь.
Только тело невольно тянется, желая снова ощутить чужой запах. Ощутить его уверенность и покой. Позаимствовать холодную решимость.
— Ты, — внимательный, какой-то совершенно иной взгляд.
Властный, притягивающий.
А в следующее мгновение я оказываюсь прижатой к чужому телу, и меня целуют. Отчаянно, жадно. Так, что сердце заходится, так, что на губах я чувствую чужую, чуть солоноватую кровь — кусается, паршивец! Сердце гулко бухает в ушах, руки обвивают чужую шею, наглый хвост скользит бесцеремонно по ноге, пробравшись под юбку, и.
— Краэнг Асайши, вас просят на собрание деканов! Магистр.
Чужой голос ввинчивается в сознание, отбрасывая нас друг от друга.
Миг. Его палец скользит по моей губе и щеки чуть алеют.
— Мы ещё вернёмся к этому разговору.
Спустя несколько секунд о нашей странной "беседе" не напоминает ничего.
Я чинно сижу на стуле, когда дверь распахивается и влетает незнакомая белобрысая драконица.
Её взгляд, направленный на краэнга, и презрительный, и жадный. Мне он не нравится. Именно так. Поэтому я прощаюсь и поспешно ухожу, да. В конце концов, от перерыва осталось всего ничего, а впереди ещё две нелегкие пары.
