И хотя слова Блейка были чрезвычайно вежливы, но не нужно быть гением, чтобы распознать сарказм в сторону товарища. Сэр Рошкар махнул рукой, а я с удивлением увидела легкую полуулыбку. Видимо, с этими ребятами он познакомился раньше. И если он так улыбался, то можно сказать, что эти первые рыцари сильные и надежные, потому как мой телохранитель никогда и никому просто так не улыбался.
— Думаю, нам пора. Принцесса Алисия, перемещайтесь как удобно, мы будем следовать за вами на расстоянии шага.
Это было достаточно удобным. У меня была пара часов, в течение которых я могла бы пообщаться со всеми высокопоставленными или же правящими людьми. Да, внешней политикой занимался Иштон, но мне тоже не помешает поладить с союзниками Далерии.
Вот только общение сначала не заладилось: слишком многие попросту боялись подходить ко мне. И проблема была даже не во мне, а в моей охране. Как повинился Блейк, их с Гленом многие знали в лицо, поэтому справедливо опасались подходить. А те, с кем я пыталась поговорить, при моем приближении разлетались как птицы от громкого звука.
По счастью, кое-какие знакомые лица были. Например, маркиз Рассел, который первым попал ко мне на аудиенцию, и оставил о себе более чем приятное впечатление, не только поздоровался, но и развлек меня светской беседой. Потом я заметила двух послов, которые побывали еще в Остаоне и воспользовалась возможностью подтвердить нашу дружбу.
Не обошлось и без ложки дегтя. Один из тех, кто подошел выразить мне свое почтение, неожиданно льстиво заулыбался и попросил меня передать кое-что моим мужьям. Моя охрана не растерялась и по моему кивку забрала записку из рук этого человека, полностью заслонив меня, и, тем самым, не позволив продолжить диалог.
Однако меня больше всего интересовал еще один человек.
— Кого-то ищите, Ваше Величество? — спросил Глен.
И впрямь — ни грамма манер, но я не стала злиться и ответила:
— Сестру.
— Она в левой части зала, пройдемте.
Прежде чем я успела отказаться, Глен настойчиво шел через толпу, заставляя людей расходиться перед ним. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.
— Королева Далерии, — сестра склонила голову при моем появлении и сделала реверанс.
Я повторила то же самое:
— Королева Остеона, приятно вас видеть.
Окружающие нас люди, не сговариваясь, освободили небольшое пространство, чтобы мы спокойно могли поговорить. Я взглянула на новых охранников и сказала им отойти подальше. Растерянное выражение даже не мелькнула на их лицах — они повиновались беспрекословно. Остались только я, Анжела и сэр Рошкар.
— Благодарю вас за предоставленную информацию, сестра, — улыбнулась я. — А также за предоставленную идею — поговорить с непосредственным свидетелем.
Анжела сразу же улыбнулась в ответ, а в глазах появилось самодовольство.
— Король Белио был рад вам помочь. Поэтому, в связи с нынешней обстановкой, мы сможем и дальше помогать тебе сестра, если ты решишь отказаться от трона Далерии. Поверь, нашего совместного влияния хватит, чтобы…
— Король Белио? — перебила я Анжелу. — Что ты, я разговаривала вовсе не с ним. Он ведь не единственный свидетель произошедшего.
Пожалуй, смотреть на то, как Анжела легко теряет маску спокойствия и уверенности, было потрясающе приятно.
Двумя сутками ранее
Моим информатором стал король Норман, хотя о короле так говорить непозволительно. Его островное королевство Велирон было надежно защищено от других не только территориально, но и мощным морским флотом, потому не было глупцов, которые рискнули бы пойти войной. Что весьма положительно сказывалось на экономике и сельском хозяйстве. Уклад, территория, климат — все это делало Велирон независимым в политическом плане, а самого короля Нормана — беспристрастным. У него была отличная репутация, а его часто просили быть независимым судьей на советах стран.
Почему он лично прибыл в Далерию, а не отправил посла, для меня было загадкой. Но его присутствие было благом.
Король Норман был со мной честен, потому сразу сказал, что расскажет лишь о своей судьбе своей дочери, потому что ему неведомо, что случилось с другими принцессами. У короля Нормана было четверо детей. Младшей и единственной дочерью была Фелисити. И вся семья ее обожала за живой и яркий характер, потому во многом потакала.
— Она не сильно любила балы и собрания аристократов, ей куда ближе была охота и сражения. — Сплошь испещренное морщина лицо короля Нормана чуть разгладилось, даже посветлело, когда он начал говорить о своей дочери. — Мы тогда как раз налаживали торговлю с Далерией, а потому получили приглашение на королевскую охоту.
А во время королевской охоты Фелисити встретила Эрона и безумно влюбилась в него. Эрон, чтобы не спровоцировать конфликт между государствами, сразу предупредил короля Нормана об особенностях брака в Далерии: начиная от тройственного союза и заканчивая тем, что магически неподходящая невеста может умереть, если вовремя не прервать ритуал. Но также сказал и о том, что Фелисити может стать одной из претенденток на трон. После долгого разговора короли сошлись на том, что через год, если Фелисити не передумает, то она может приехать в Далерию и попробовать пройти ритуал. Разумеется, она будет не единственной претенденткой, и тут будет решать магия, а не симпатия.
Король Норман очень хорошо знал, что происходило во время ритуала, потому что с помощью магического вестника отец и дочь обменивались письмами за считанные секунды.
— Сначала все шло хорошо. Моя Фелисити — она умная и красивая девочка, пусть и немного несдержанная для королевы. Но я знал традиции Далерии и о том, что если моя девочка станет королевой, то ее будут беречь и холить, не будут ломать ее не совсем правильный по меркам нынешнего времени характер. — Король Норман покачал головой, замолчал, словно не мог говорить, но потом собрался: — Короли Далерии заверяли, что опасности нет, если вовремя остановить ритуал, когда проявятся признаки неприятия магией. Но откуда же я мог знать, что Фелисити смолчит об этих признаках?! — последнюю фразу король Норман сказал громче, почти выкрикнул, словно хотел вложить в нее всю боль и вину.
Короли Далерии изначально предупреждали о признаках, которые свидетельствуют о том, что магия не принимает будущую королеву. Например, постоянная усталость, временная потеря зрения и прочие проблемы, которые никогда не наблюдались у молодых женщин. Иногда на запястье проявлялся черный рисунок. Он нечеткий и больше напоминал кляксу, в отличие от моей татуировки. Все это признак того, что магия отвергает этого человека. Если человек продолжал упорствовать в ритуале, точнее, в подготовке к ритуалу (интересно, кто перепутал термины — король Норман или сами короли Далерии предоставили неверную информацию?), то умирал.
Ежегодно среди приглашенных кандидаток в королевы были те, кто умирал. Очень редко проблема была в том, что не вовремя заметили признаки того, что магия отвергает претендентку как королеву. Чаще именно скрывали. И мотивы были не самыми благородными: жажда власти, богатство. Магия такого не прощала — так предупреждали короли Далерии. У Фелисити был другой случай — влюбленность. Если бы она не зашла так далеко — дальше, чем многие — то она бы точно выжила. Правда раскрылась, когда она попробовала войти в магическую комнату и потеряла сознание.
