Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Илья нажал отбой, застучали-запикали короткие гудки. Илья не прятался, он давал понять, что не желает Мишиного вмешательства. Что ж, ладно.
Он повернул ключ зажигания, и машина тронулась с места.
Возле нужного дома Миша оказался, как и ожидал, через полчаса. Ему повезло: машин на дорогах было много, но он поймал «зеленую волну», не стоял на светофорах, да и в пробки не попадал.
Знакомый Белкина жил на одной из окраин Быстрорецка. Район был старый, застроенный двух– и пятиэтажными домами. Тут было зелено, тихо, спокойно, ни торговых центров, ни стеклянно-кирпичных высоток, ни промышленных предприятий.
На короткое мгновение Мише показалось, что он не в родном Быстрорецке – большом, шумном, постоянно меняющемся и вечно куда-то спешащем, а в крохотном провинциальном городишке, где живут всего несколько тысяч человек, и все друг друга знают если не по имени, то в лицо.
Приткнув машину на углу нужного дома (при этом, похоже, заняв чье-то место), Миша подошел к подъезду и, как было велено, проигнорировав домофон, вошел.
Дверь квартиры старика была обита реечками: когда-то это было модно, многие так делали, вместо того чтобы использовать дерматин. Миша позвонил и стал ждать. Секунды потекли одна за другой.
Однако не успел он по-настоящему озаботиться этим, как за дверью послышались шаги, щелкнул замок и перед Мишей возник седобородый старичок в вязаной кофте и очках, похожий на сказочного гнома. Ростом он едва ли доставал Мише до плеча и потому глядел на своего гостя снизу вверх.
– Кравченко Семен Ефремович, – представился «гном». – Вы, я полагаю, Михаил. А где же ваш друг?
Глава девятая
В квартире Семена Ефремовича жили книги. Они вольготно расположились всюду: на полках шкафов и высоких, от пола до потолка, этажерок, на столах, тумбах, подоконниках и на пианино. Томов на разных языках было так много, что они, кажется, постепенно вытесняли хозяина из собственного дома, отвоевывая пространство сантиметр за сантиметром. Но в то же время здесь было уютно: никакого беспорядка и хаоса, все книги размещены аккуратно – похоже, по какой-то особой системе, чтобы было легче их найти.
– У вас внушительная библиотека, – сказал Миша, который прежде ни у кого не видел такого книжного засилья.
– Мои единственные друзья и родственники, – ответил хозяин. – Самые надежные советчики и помощники. Никогда не предадут, не подведут; если что-то знают, то поделятся этим знанием, если же нет – не станут вводить в заблуждение. – Он подвигал очки на переносице и спросил: – Вы что предпочитаете в это время суток – чай, кофе?
Миша хотел отказаться, полагая, что торопится, но в этом книжном храме время таинственным образом останавливалось. Суетиться, спешить было неуместно, даже неправильно. Мише показалось, что в этом случае нарушится баланс, и тогда он рискует недополучить какую-то важную информацию.
– Пожалуй, я бы выпил чаю, – немного церемонно ответил Михаил.
Семен Ефремович одобрительно глянул на него, словно это был тест, и Миша успешно его прошел.
– Зеленый, черный?
– Лучше бы черный. Но в целом на ваш вкус. Не утруждайтесь из-за меня.
Старик вышел из комнаты, а спустя минут пять вернулся с подносом в руках. Чай, конечно же, был в фарфоровом пузатом чайничке, и Семен Ефремович неспешно разлил его по чашкам. К напитку предлагались сахар, печенье и исходящий соком золотистый лимон, нарезанный полупрозрачными ломтиками.
Миша положил лимонное полукружье в чашку и сделал глоток. Чай был на удивление вкусный, ароматный, Миша никогда такого не пил, о чем и сказал хозяину.
Семен Ефремович благосклонно прикрыл глаза: реакция Миши пришлась ему по душе.
– Я завариваю особым способом – это мой секрет. Если вам понравится мой чай, вы навестите меня еще раз. – Он помолчал. – Хотя, по правде сказать, в визитерах я не нуждаюсь. Но вы кажетесь приличным человеком.
Миша хотел поблагодарить за лестную оценку, но не успел, потому что Семен Ефремович быстро сменил тему.
– Так что с вашим другом? Передумал?
– Можно и так сказать. – Миша коротко поведал, в чем дело.
Семен Ефремович переплел пальцы и, глядя в угол комнаты, проговорил:
– Мне жаль, что Анатолия Петровича больше нет. Хороший был человек. – Теперь он поднял глаза на Мишу. – Но это было ожидаемо. Как и то, что Мортус Улторем не позволит вашему другу прийти сюда, ко мне.
– Мор… как вы ее назвали?
– Мортус Улторем, – терпеливо повторил Семен Ефремович. – Это латынь. Переводится примерно как «мертвая мстительница».
– Расскажите мне, кто она.
– Разумеется. – Он покивал и после короткой паузы продолжил: – Упоминания об этом существе можно встретить у разных народов, в разные эпохи. Описания могут немного отличаться, но я вам постараюсь объяснить в общих чертах, чтобы не утомлять подробностями. Я назвал ее Мортус Улторем, хотя на самом деле это создание называют по-разному: с японского его имя можно перевести как «Пожиратель Страха», у кельтов это Аннен-ку, «Убивающая путников», в валлийском – Уфед Энаид, что примерно переводится как «Выпивающая душу». Характерно, что этим существом становится обычная девушка.
– Это примерно как стать вампиром? – уточнил Миша.
– Приблизительно, – согласился Семен Ефремович. – Обращение происходит при трагических обстоятельствах, когда девушка – по незнанию или осознанно – призывает Черную Заступницу, Черного Ангела. В разных религиях это разные персонажи, мы с вами для удобства будем использовать христианскую мифологию. Так вот там говорится, что на мольбу несчастной отвечает Лилит.
– Первая жена Адама? – блеснул эрудицией Миша.
– Да. Самая знаменитая верховная демонесса, главная жена Дьявола. Лилит является лишь к той, кто невинна телом и чиста душой – другие ей не интересны. Причем девушка, как я уже сказал, должна оказаться в трагической ситуации, когда ее жизнь в опасности, а честь поругана.
– Тася, сестра Белкина, как раз в такой и оказалась. Но интересно, откуда она могла знать, кого и как вызвать?
– А она, я уверен, и не знала. Нет какой-то формулы, особого ритуала – важны лишь явная угроза смерти в сочетании с попранием чистоты. У Лилит, как и у всех демонов, чуткое ухо. Существа из Нижнего мира постоянно пребывают в поиске душ.
«Неужели он сам в это верит? Он же, вроде, ученый! – подумал Миша. – А верю ли я?»
– Лилит всегда слышит мольбы и страдания, но не сочувствует, не является всем подряд. Она приходит к тем, кто может оказаться полезен ей. – Старик вздохнул. – Что ж, в случае с Тасей, как и во многих других случаях, Божий Ангел оказался не столь расторопен, как дети Ночи: он не явился в белых одеждах и не распростер крыла над несчастной мученицей, не покарал тех, кто ее истязал и унижал.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
