Моя собственная кукла.
У меня теперь есть своя собственная кукла.
— Кира сказала, что ты была бы рада такому подарку, — слегка тушуется Крис, и я тихонько шмыгаю носом, — но, согласен, украшение или цветы были бы более… Подходящими.
— Я так шучу, Крис, — все-таки с надрывом произношу я, и муж качает головой, — это очень хороший подарок… Кажется, лучший за всю мою жизнь.
— Хм, ты первая, кто, получив в подарок телефон и кольцо, радуется простой игрушке.
Он ласково приобнимает меня за плечи, пока я носом еложу по его рубашке, и медленно покачивает, успокаивая в своих руках.
Я, наконец, перестаю чувствовать себя в ловушке, и разжимаю сжатые зубы, осознавая, какие глупости лезли в голову.
Кажется, у меня помутился рассудок, если я начала считать своего Криса опасным. Но это не значит, что мой муж не может ошибаться, а я не должна помочь ему не совершить самые главные ошибки в жизни.
— Я могу позвонить с твоего телефона девочкам? — очень тихо прошу я, и Крис с сомнением заглядывает в мои честные увлажнившиеся глаза, — они итак подозревали, что ты меня колотишь под покровом ночи. А теперь, когда я не появилась на занятиях…
Крис закатывает глаза, и достает свой мобильный.
— Что у вас, молодых девчонок, на уме, — ворчит муж, и вручает мне средство связи, — колочу я ее…На, скажи своим подружкам, что все в порядке. И еще, Элли… Не подумай, что я тебе не доверяю… Но не могла бы ты разговаривать по громкой? Обещаю не вслушиваться, просто, чтоб знать, с кем ты общаешься.
Это немного портит мой план по спасению любимого мужчины, но с некоторыми корректировками, я смогу справиться и с этим.
— Без проблем. Спасибо, Крис… И за куклу — тоже.
Он улыбается, когда я шмыгаю в коридор, и набираю номер Дарьяны. А затем, услышав голос подруги, отодвигаю трубку от уха, и врубаю громкую связь.
Глава 39
Элли
— Привет! — бодро говорю подруге, мысленно еще раз прокручивая все свои действия, которые необходимо совершить.
— Элли! Слава Богу, ты позвонила! Ни тебя, ни мистера Эрона нет на занятиях… Мы уже не знали, что и думать…
— Поди, строили в уме картинки моего бездыханного тела? — хмыкаю я, а Кимберли чуть ли не шипит в ответ.
— Не смешно! Как ты? Почему не пришла?
Я смеюсь, беззаботно рассказываю, что мы нам с Крисом нужно в другой город по делам, и придумываю несуществующие подробности. Руки мои в это время не отрываются от экрана телефона.
Сворачиваю звонок на фон, выхожу в главное меню, и следом — в телефонную книгу. Листаю контакты, пока не нахожу нужный — Майлгиса. Быстро нажимаю на значок сообщения, и сбивчиво набиваю текст, стараясь не сбиться в своем несуществующем рассказе.
«Черный Эд будет в полночь на кладбище. У него в заложниках Кира и Пинки. Крис снова не хочет привлекать полицию, и пойдет туда один. Пожалуйста, помогите!»
Я быстро нажимаю «отправить», и жду, пока в диалоговом окне появится надпись «доставлено». Быстро стираю сообщение, молясь, чтоб у Майлгиса хватило мозгов не отвечать, и выхожу в меню разговора.
Очень вовремя, потому что дверь открывается, и Крис удивленно выглядывает из нее. Глядит на болтающую чушь меня, которая в это время в подробностях рассказывает, что мы собираемся есть по пути в другой город, и выразительно смотрит на телефон.
— Ну все, мне пора! — говорю Кимберли, резко завершая разговор.
— М-м… С тобой точно все в порядке?
— Конечно! Рада был тебя слышать, Дарьяне привет! До встречи!
Отключаюсь, и с громко стучащим сердцем протягиваю Крису телефон. Тот молча убирает его в карман, и приближается ко мне.
— Ты с таким воодушевлением описывала нашу «поездку»…
— Да, — нервно проглатываю комок в горле, даже толком не помня, что я там наговорила, — хотелось точно развеять все опасения у подруги.
Кристофер качает головой, берет меня за руки, и улыбается одним уголком губ. Я мысленно стону, потому что уже люблю эту улыбку — и безумно, просто до дрожжи боюсь никогда больше ее не увидеть.
— Что-то мне подсказывает, что после этого разговора у девушек возникнет еще больше поводов для паники, — качает головой муж, и я смущенно улыбаюсь, внутри ликуя, что план удался.
Крис еще несколько секунд смотрит в мои глаза, будто пытается понять, в чем на самом деле дело. Но, так и не найдя там ответа, просто притягивает меня к себе, целуя в макушку.
— Есть хочешь?
— Нет…
— А шоколадку?
Я улыбаюсь в плечо мужа, тихонько кивая, и он ведет меня на кухню, усаживая за стол, и сам наливая нам чай.
Я внимательно слежу за каждым его движением, буквально впитывая его в себя, стараясь запомнить каждый момент этого безумного и одновременно спокойного вечера. И тут же одергиваю свои взгляды, потому что они напоминают… Прощание.
А я, черт возьми, совсем не собираюсь с ним прощаться! И уже сделала почти все, что в моих силах, чтобы помочь своему мужчине.
Кристофер молча ставит передо мной большую чашку с чаем, и несколько видов шоколада. Смешно, ведь еще совсем недавно моей самой большой мечтой было съедать каждый день по шоколадке — а сейчас я равнодушно смотрю на сладость, и понимаю, как смешно и мелко выглядели мои мечты.
— Крис, — не выдерживаю, и поднимаю взгляд на мужа, — а помнишь, ты сказал, что у нас… Все «по-настоящему».
Он немного грустно улыбается, кивает, и я набираюсь смелости, чтоб продолжить.
— И у нас все по-настоящему «по-настоящему»?
Кристофер тихонько смеется, и берет мое лицо в ладони.
— Более «по-настоящему» и не бывает.
— А можно попросить тебя… поцеловаться?
Я не знаю, как выдавливаю эту просьбу, но его губы тут же касаются моих — и только по этому поцелую я понимаю, как мой муж напряжен. Его на этот раз жесткие губы впиваются в мои, большие пальцы чуть надавливают на скулы, а затем руки соскальзывают на плечи, обнимая и сжимая до недостатка воздуха меня всю.
— Не отдам, — шепчет он между поцелуями, как сумасшедший ловя мои губы в свой плен, — никому не отдам тебя, моя рыжая девочка.
— И я тебя. Я тебя… Боже, Крис, возьми меня с собой!
Он отшатывается, переводит дыхание, а темные зрачки постепенно приходят в норму. Я жалею, что поцелуй прервался, но в то же время смотрю с мольбой, все еще надеясь…
— Нет, Элли. Я не буду рисковать, только не тобой, пойми же, наконец!
Он отворачивается, сжимает кулаки, и снова смотрит на меня, уже твердо и без всякой нежности.
— Иди в спальню, Элли.
