- Ой, а давайте-ка мы слюнявчик наденем, - улыбнулась я, схватив маленькую салфетку и засунув ее Риордану за ворот. – И табличку повесим. Часа четыре не беспокоить…
На ложку смотрели черные глаза. Зато теперь я знаю, каким взглядом он смотрит на врагов. Но в отличие от трусливых врагов ложка проявила чудеса мужества и отваги.
- Ам! – игриво заметила я, подарив ему чарующую улыбку.
Побледневшие губы разжались с трудом. Они скользнули по ложке. Ни один мускул не дрогнул на его красивом лице. Медленное пережевывание сопровождалось моим тревожным взглядом.
На мгновенье Риордан поморщился. И с усилием проглотил.
- Вы же сказали, что только одну вещь, - кротко опустила глаза я. И набрала ложкой серый студень каши. – Вот я и попросила кашу. Ну как? Вкусненько?
Меня просто раздевали взглядом. Сначала снимали покрывало. А потом кожу.
- Ам! – послышался задорный голосок паукана. Он вскочил. И обрадовался. Нет, не папе. А тому, что нашелся смелый и сердобольный человек, который отважился доесть его кашу.
- Капку ам! – радовался паучонок. И смотрел на папу, как на героя.
Этот пример мужества и отваги навсегда останется перед глазами малыша. И быть может спустя десятки лет старый король вспомнит: «Я видел в этой жизни много страданий. Но самое страшное было…»
- Ам! – улыбнулась я, нагребая ложечку побольше.
Плотно сжатые губы разжались. И пропустили еще одну ложку.
- Вы проголодались после совещания. А у нас как раз кашка нетронутая стоит. Вот удача! – улыбнулась я.
И убрала крошечку каши с плотно сомкнутых красивых губ.
- Вот, смотри, как папа кушает кашу! И ты должен кушать кашу! – назидательно произнесла я, выбирая студень позабористей. Каша покачнулась на ложке.
Губы папы сжались в черточку. Тревожную и строгую. Она даже дрогнула.
Огромная ложка каши направлялась в напряженное депо. Но ей не давали ей проезда. Губы снова дрогнули. Глаза посмотрели на меня напряженно.
- Мммм! Какая вкусняшечка! – нежно продолжала я. – А папа, видимо, хотел откупиться золотом и бриллиантами! Но нет. Он будет кушать полезную и вкусную кашку!
На слове «вкусная» губы сжались окончательно.
- А кто у нас такой упряменький? – закусила я губу. Ложка ехала медленно. Давая в полной мере насладиться содержимым. – Ну! Открывайте ротик? Ам!
- Ам! – радостно мстил маленький принц, взобравшись мне на плечо.
- А няня просто хочет, чтобы папа каждый день уделял сыну пятнадцать минут драгоценного времени, - начала я список требований.
- У меня много дел, - послышался мрачный голос. Вот зря он открыл рот! Вкусная каша уже очутилась там.
Нервно проглотив кашу, он сделал глубокий вдох.
- Папа каждый день уделяет сыну пятнадцать минут, - настаивала я. Ложка просилась в стиснутые губы. Она стучала, но ей не открывали.
- Хорошо, - выдохнул Риордан. Его глаза скосились на новую ложку.
- Это первое. Второе. Ребенок растет. Ему нужна просторная, красивая комната. И в этой комнате должны быть игрушки, - невозмутимо продолжала я, набирая огромную ложку каши.
Ложка была настолько огромной, что послышался звук стиснутых зубов.
- Малышу понадобится одежда. Сменные пеленки. Подгузники, - продолжала я, поднося кашу прямо под ровный красивый и немного хищный нос.
- И, разумеется, разнообразие в меню. Иногда даже пирожные, - убеждала я.
Паукан залез мне на голову. Первое знакомство с папой проходило успешней, чем я планировала.
- Хорошо, - сквозь зубы выдохнуло его величество. Он взглядом отследил полную тарелку каши. Да, у него сегодня не самый лучший день.
Я понесла ложку обратно.
- Учтите, пока все не съедите, вы отсюда не уйдете, - сладко произнесла я.
Черные красивые глаза закрылись. Скулы дернулись. Зубы заскрежетали.
- Помните, вы пообещали! – улыбнулась я. И локтем столкнула тарелку с кашей на пол. Чав! Бдзень!
- Ой! Какой кошмар! Разбилась наша любимая каша! – покачала я головой. – Горе-то какое!
Судя по лицу, этот день можно смело считать государственным праздником.
Я попыталась слезть с кровати, но меня привлекли к себе. Я честно старалась не смотреть в глаза.
Риордан встал и направился к двери. Банк по имени «Няня» проводил взглядом почетного алиметщика.
Я только собиралась устроиться с книгой, как вдруг дверь открылась. Моя рука спешно засунула книгу под подушку.
Почему-то я нервно подскочила. И случайно наступила на покрывало ногой. Оно съехало вниз, обнажив лишнее.
- Я отдал распоряжения, чтобы вас перевели в другую комнату. Ту, которая рядом с моей, - послышался голос, и осекся на полуслове.
Я допустила страшную ошибку. Я испуганно посмотрела ему в глаза.
Я открыла глаза в тот момент, когда нежный поцелуй скользнул по моей шее вниз. Я была прижата к стене и вдыхала запах чужих волос. Мои руки упирались в чужие плечи. А все это казалось самым сладким сном на свете.
Звуков не было. Был только мягкий свет, падающий из узкого окна. И опьяняющий поцелуй в губы. «Нельзя!», - лениво вращалось в голове одно-единственное слово. И тут же тонуло в сладкой неге.
«Нельзя!», - повторяла я себе. Рука нежно вела по изгибам моего тела. Одеяло лежало под ногами. Мое тело мне не принадлежало. Разум существовал отдельно, а тело отдельно.
«Останови его!», - кричала я себе. Но мое тело податливо таяло в чужих руках.
Он мог делать со мной все, что ему захочется. Я не в силах была даже шевельнуть пальцами. В абсолютно черных глазах читалась только одна мысль.
«Помогите!»,- мысленно кричала я. – «Кто –нибудь!».
Но маленький паукан спал на подушке. Дверь была закрыта. И шансов на спасение не было.
- Пусть случиться чудо, - твердил мой разум, пока я послушно подставляла шею под страстные поцелуи. – Пусть кто-нибудь войдет!
«Ага, кто-нибудь сейчас как раз и войдет!», - пронеслось в голове.
- Не на-до, - шепотом, по слогам произнесла я. В ушах стоял звон. Мир растворялся в немного грубых руках.
Внезапно раздался стук в дверь! Стучали громко и отчетливо. Да что там стучали? Барабанили!
Я почувствовала, как от меня отпрянули. Мои дрожащие, все еще непослушные руки, поднимали с пола покрывало.
- Почему ты меня не остановила? – послышался яростный шепот.
За дверью был кто-то очень слабонервный. Поскольку всем телом бросился на двери. И влетел в комнату.
- Беда! – заорал старый добрый волшебник Элуард. – Великий Хухл! Ты говорила с ним! Поговори! Попроси его смилостивиться.
