— Как же так? Рано еще им появляться, — все-таки проявил недоверие Гудрон.
— А почему бы не случилось так? — сказал Трофим. И когда на него все посмотрели, нарисовал пальцем полукруг, на этот раз дугой вниз. — Они нашли себе путь вот здесь, ну а мы в стороне, где расстояние до берега оказалось намного меньше.
— Теоретик, ты знал, что сначала нужно в сторону моря грести! — тут же заявил Демьян.
— Безусловно, — не стал отказываться я. — Виденье мне было, какой нам следует держать курс. И даже то, что ты весло сломаешь. — Не самая искрометная шутка, но в нашем теперешнем настроении даже она заставила всех улыбаться. — Считаю, причина в другом. Они попросту сюда не лезут, где, возможно, и при большой воде проплыть трудно. А в остальном согласен с Трофимом.
Наши мучения не закончилось, но теперь мы ясно видели цель. И точно теперь знали, что вскоре доберемся до берега. Пусть даже глубокой ночью, но доберемся. И мы его достигли. К следующему полудню. Проведя в лодке еще одну ночь, в точности похожую на предыдущую. Со всеми ее стуками, полетами, вонью, бурлением воды вокруг, вызванные теми же существами.
Едва вытащив лодку за кромку воды, а здесь ее трудно назвать линией прибоя, ибо море едва колыхалось, разделились. Мы с Трофимом и Янисом полезли на ближайшую скалу, чтобы с вершины обозреть окрестности. Остальные занялись обустройством лагеря, в котором поневоле придется пробыть какое-то время: слишком много было потрачено сил. И нервов. Такие плантации водорослей не только на лодке сложно преодолеть, но даже вплавь: обязательно в них запутаешься. И случись что-нибудь с нашей посудиной, мы были бы обречены.
Дорога наверх заняла не менее двух часов.
— Определенно материк, — проведя монокуляром по горизонту, резюмировал Трофим. — Или же огромный остров.
Определенности хотелось бы побольше, ведь от этого зависело так много. Но сколько я не всматривался, так ее и не получил. К нашему возвращению, лагерь приобрел жилой вид. Весело булькала вода сразу в двух котелках, и от них наносило чем-то мясным. Появился стол, над ним тент, и даже протянута веревка, на которой сушилась одежда.
— Там за скалой в море впадает речка, — пояснил Демьян. — Не Амазонка, конечно, воды едва по колено. Но она чистая. Так что и искупаться можно, и постирушки устроить.
— А мясо откуда? — удивился я, обнаружив наполовину разделанную тушу какого-то животного.
— Гудрон добыл.
Сам Борис, скособочившись, сидел рядом с очагом, и помешивал в одном из котелков. Ну и какой из него добытчик? Вероятно, мой взгляд выражал такое недоверие, что Демьян торопливо пояснил.
— Действительно он! Мы с Профом и девушками к речке пошли, когда слышим за спиной выстрел. Возвращаемся на рысях назад, а Гудрон сидит с довольной рожей и пальцем куда-то тычет. Сходите, мол, заберите. Мясцо должно быть вкусное: самую молодую особь выбрал. И действительно, лежит она еще дергается. А следов там! Точно целое стадо приходило. Наверное, к речке шли: противоположный берег вдоль скалы протекает, и к ней только мимо нас. Так что жизнь налаживается, — заключил Демьян. И поинтересовался. — Ну и что вы обнаружили с верхотуры?
— Если это и остров, то очень большой. Но в любом случае, нам какое-то время еще придется попутешествовать на лодке, вдоль берега. До ближайшего поселения.
Наша первоочередная задача осталась прежней — до него добраться. И еще очень хотелось бы, чтобы местные жители отнеслись к пришельцам доброжелательно.
Глава 14
— Понимаешь, Лера…
Откровенно говоря, я не знал, с чего начать. Сказать хотелось многое. Да и услышать в ответ тоже.
— Что-то серьезное? — видя мое состояние, она напряглась.
— Для меня, да. В общем, я не могу уделять тебе столько времени, сколько хотелось бы.
Особенно сейчас, когда люди доверили мне свои жизни. И совсем другой вопрос — стоило ли им этого делать? Все без исключения, они куда опытнее. И перенеслись сюда раньше меня, и в жизненном опыте вообще. Кто-то образованней, кто-то умнее, а кое-кто и все сразу. Но так получилось после смерти Грека. Когда при принятии решений почему-то больше всего прислушивались именно к моему мнению. Не думаю, все дело в том, что я — эмоционал. Хотя и это, наверное, тоже. Но как бы там ни было, никто меня не выбирал, но именно я теперь вожак, главарь, командир и так далее. Потому каждое мое решение должно быть взвешенным и аргументированным. И тем меньше времени остается для тебя. Его и раньше-то не слишком хватало. Все время на виду, ну а сама ты, до прихода Дарьи, была единственной девушкой. А значит, не следовало проявлять все эти нежности на глазах у других. Так, погладить по волосам, ободряюще улыбнуться, торопливо поцеловать в щеку, сжать и немного подержать твою ладонь в своей… Ну а когда мы оставались наедине там, где никто не мог нас увидеть, времени тоже было не слишком много. Только ненадолго сплестись в объятиях, стараясь при этом не издавать лишних звуков, затем прижаться друг к другу и провалиться в сон. Какие уж тут могут быть разговоры, когда назавтра предстоит очередной тяжелый день, и перед ним следовало бы набраться как можно больше сил?
— Так вот ты о чем! — Лера заметно расслабилась. — Я все понимаю. Да и не это главное.
— А в чем оно тогда?
— В том, что ты у меня есть.
И для меня тоже. Слишком поганым был бы этот мир, если бы в нем не было тебя. Ты — единственное, что меня с ним примеряет. Не будь тебя, обязательно бы время от времени взвывал от полной безнадеги. К чему здесь стремиться? О чем мечтать? Какие ставить для себя цели? Особенно после того как все выяснилось с порталами.
— А можно маленький совет?
— Сколько угодно, Лера.
— Игорь, тебе стоило бы быть уверенным в себе чуть больше.
— Я и так как будто бы не мямля, — ни разу бы за собой не замечал.
— Все верно. Но иногда проскальзывает у тебя. Случается, как будто ты не полностью уверен в том, что тебя послушают. А это не так. Ты на своем месте, Игорь. И еще я тебе открою маленькую тайну. Мне ее Даша рассказала. У Грека было предчувствие, что его вскоре не станет. Дарья говорила, вслух он его не высказывал, но вел себя так, что у нее появилось даже не предположение, убежденность. Мы, бабы, куда лучше вас такие вещи чувствуем. Сердцем, что ли. А затем произошел разговор, когда она полностью убедилась. Там были все, кроме нас с тобой. Тогда-то Грек и сказал, что, в случае, если его не станет, и, если им дорого его мнение, он хотел бы, чтобы освободившееся место занял именно ты. Знаешь, что он сказал еще?
Откуда бы мне?
— «В Игоре есть то, чего нам самим порой катастрофически не хватает — порядочность. А именно она здесь и есть самое ценное. Ну а во всем остальном вы всегда ему поможете или подскажете». Вот так, мой милый Игореха. Так что засыпай со спокойной душой. А утром, как только проснешься, сразу же кричи: «Рота, подъем!» Да погромче, погромче! Или что там нужно кричать?
