Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
А головы как ни в чем не бывало пролетели неспешно мимо нас. Передняя чуть покосилась и покривила губы в улыбочке, а две другие и того не сделали, смотрели перед собой словно бы даже и презрительно…
Вскоре после того как они скрылись из виду, я немного опамятовался, словно бы встряхнул сам себя за шкирку или самому себе отвесил полновесную оплеуху. Кое-как – подрагивали рученьки, что уж там, – сунул наган в кобуру, вышел на ватных ногах на тропу и скомандовал:
– Наряд, ко мне!
Голос, признаться, на сей раз был не командирским, подрагивал чуточку. Но ребята мои всё же подчинились, тоже стали приходить в себя. А там и Боя Вася кое-как вытащил из кустов, пес очухался последним. Ну, закурили, что в наряде прямо не запрещалось (поди проконтролируй), но и не приветствовалось. Когда поняли, что полностью взяли себя в руки, провели недолгий военный совет, чисто как мужики с мужиками, без оглядки на командира и подчиненных. Всех, конечно, слегка потряхивало, но всё же на истерику и пустую болтовню не сбились, сказывалась выучка (даже Бой вскорости почти успокоился). Довольно быстро единогласно было решено: начальству об увиденном не докладывать и вообще никому ни словечка. Никто не поверит, как бы мы и сами не поверили. Выкурили еще по одной и прежним маршрутом двинулись дальше, выполнять поставленную задачу, а что еще прикажете делать? Служба есть служба, что бы диковинное там ни летало…
Вот и все. Объяснения у меня как не было, так и сейчас нет. И никакого такого «проклятья» на нас, если обдумать прошедшие годы, не обрушилось. Меня через год, когда война уже началась, отправили на краткосрочные офицерские курсы, получил я один «кубик», и назначили меня с повышением на другую заставу, не так уж и далеко от прежней. И никак не походило, чтобы моя удача от меня отвернулась: в конце сорок второго получил Красную Звезду, в сорок третьем, когда петлицы меняли на погоны, был уже лейтенантом, в сорок четвертом получил вторую «Отвагу», до сентября сорок пятого ранен был только раз, и то легко, к тому времени уже был женат, сынишка уже ходил. Ну, а в сентябре, когда наши наконец-то двинулись вломить японцам за все хорошее, мы двинулись следом чистить тылы – и снова у меня обошлось в наилучшем виде: пулевое ранение в левое предплечье, навылет в мякоть, довольно далеко от кости, вторая Красная Звезда и медаль «За победу над Японией». В сорок шестом стал начальником заставы в том же пограничном округе, да так на этой должности и прослужил – совсем другая стала граница, в сто раз спокойнее, ничего похожего на прежнее. В отставку вышел капитаном, имея двадцать шесть лет календарной выслуги – нам же не засчитывали, как фронтовикам, год за три, несмотря на то, что нам все эти годы приходилось жарковато. Разве что месяц боевых действий против японцев засчитали за три. К слову… Я бы послужил еще, но так уж сложилось… Не то чтобы меня выталкивали в отставку, просто однажды поговорили по душам. Я и сам все понимал: настали другие времена, появилась новая техника, и мне, несмотря на весь опыт, трудновато приходилось на должности с моими-то довоенными десятью классами и краткосрочными офицерскими курсами. Молодые офицеры приходили пусть и без опыта, но их образование было почище моего скудного. Я от них отставал, что и сам прекрасно понимал. Предлагали, правда, перейти в штаб пограничного округа, но я отказался, очень уж заурядная была должность, сводившаяся к подшиванию бумажек. Еще одиннадцать лет прослужил военкомом, сначала в районе, потом в городе. Вырастил двух сыновей, за которых мне не стыдно. С женой все было гладко. В общем, никакого такого «проклятья». И у ребят, я знаю, все сложилось нормально.
Мои соображения? Да особенных и нет. Единственный раз случилось такое. Правда, я и до того, и после слышал от стариков-таежников, что им порой маячило всякое, не вполне и укладывающееся в исторический материализм. В принципе, после того, что попалось на той тропке, я им верю… И что с того? Ничего это не меняет, ни на что не проливает света. Ходили слухи про одного пожилого корейца, якобы он что-то такое умеет, но никакой конкретики, так, пересуды стариковские. А весной сорок первого он пропал с концами – то ли арестовали, то ли подался за кордон к маньчжурам и самураям.
Вообще тема интересная… Прожив-прослужив столько лет в тайге, не то чтобы начинаешь верить в нечистую силу и прочую чертовщину, просто… Как бы это… Признаешь потихонечку, что в наших местах случается порой нечто такое… не вполне и умещающееся в те самые обычные рамки, сплошь и рядом за них выходящее. И давненько это тянется.
Возьмем Арсеньева, того самого путешественника и писателя, да к тому же офицера старой армии. Читали? Только две и мельком? А я вот прочел все и перечитывал не раз – о наших местах ведь писал. Так вот, в наших местах он и умер в тридцатом. Сам я никогда не встречался с ним, но, так уж вышло, знал его давнего знакомца. Интересный был человек. Родился в восемьсот восьмидесятом, до революции служил в пограничной охране, потом ушел к партизанам, когда Гражданская кончилась и на Дальнем Востоке стали организовывать пограничные войска (в РСФСР существовавшие с восемнадцатого года), его зачислили туда на службу. Вот только то ли в тридцать пятом, то ли в тридцать четвертом, точно уже не помню, вышел приказ Ягоды: очистить штаты НКВД от всех «бывших». Его отправили в отставку, но не арестовали, обошлось, так и дожил спокойно, умер в пятьдесят пятом. Но до того лет несколько был у нас чем-то вроде внештатного консультанта – с его-то опытом. Наши командиры с ним иногда кое о чем втихомолку советовались, да и мне, уже будучи офицером, не раз случалось и за советом приходить, и просто чаи погонять, о многом говорили, в том числе и об Арсеньеве. Знаете, что самое интересное? Он ведь с Арсеньевым дружбу водил еще с царских времен и до его смерти. И Арсеньев ему кое о чем рассказывал побольше, чем другим.
Так вот… Арсеньев, не один год странствуя по тайге, не так уж и редко наблюдал нечто… не укладывающееся в те самые рамки. Но в книгах своих очень скупо об этом рассказывал, далеко не обо всех случаях, о считаных. Как, например, о той странной летучей фигуре, которую видел в тумане. Корейцы ему потом говорили, что это лесной летающий человек. Читали? Вот именно. А про тот случай, когда в таежном озере объявилось некое чудище, которому вроде бы и взяться неоткуда? Рычало по ночам, живших поблизости корейцев пугало… Ага, и о нем читали… Однако в том-то и дело, что у Арсеньева подобных случаев в жизни случилось гораздо больше, но он о них рассказывал только близким знакомым, вроде того старика.
Тайга, одним словом. Что угодно в ней может с человеком приключиться…
Калитка
Летом сорок второго эта история произошла. Незадолго до знаменитого приказа номер двести двадцать семь «Ни шагу назад!». Южный фронт, донские степи. Немцы напирали яростно, мы, что греха таить, откатывались. Я тогда был командиром отделения и остался в голой степи только с четырьмя своими бойцами. Нет, только не подумайте, что мы сбежали! Ничего подобного. Просто после очередной танковой атаки немцы нашу роту растрепали так, что остались только мы пятеро. И держать позиции не было никакой возможности. Держи не держи, а немцы нас обошли и, не добив, помчались дальше. Так что мы, собственно, даже не отступали, а форменным образом выходили из окружения.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
