— Давайте я с ним местами поменяюсь, — вступил в разговор Артур; в его голосе Алена слышала нескрываемое веселье. — Мне Аленушка очень даже нравится, я не против стать к ней как можно ближе.
— Никто никуда не пересаживается, — вмешалась Альма. — Женя, ты и впрямь ведешь себя некрасиво. Ну что за характер у тебя?
— Это не характер, мама, — посмеиваясь, произнес Артур, — это переходный возраст. Бунт, протест, комплексы, жажда внимания к своей персоне, завышенное чувство собственной значимости, попытки самоутверждения и прочие прелести подросткового периода.
Альма со вздохом посетовала:
— Вы все были подростками, но не дерзили так на каждом шагу, как Женя.
Алена хмыкнула. Скорее всего, Альма ничего подобного не имела в виду — наверняка не имела, — но в ее словах невольно все равно слышалось: «Ты хуже всех». На какой-то момент Алена даже забыла, что очень зла на златовласку, и пожалела его. Тем более что тот явно услышал в словах своей матери тот же подтекст, что и Алена, потому что вдруг замолчал и больше ничего не говорил.
— Аленка, почему не заходишь?
Алена вздрогнула, услышав папин голос. Она и не заметила, как он подошел. Улыбнувшись, папа подтолкнул ее в столовую.
— Пойдем, позавтракаем вместе со всеми.
Завидев своего мужа и падчерицу, Альма заулыбалась и поспешила сообщить:
— Алена, садись рядом с Женей, это твоя порция.
«Ага, в курсе», — мысленно ответила ей Алена.
Папино место естественно оказалось рядом с Альмой. Алена подумала, что Альме, если уж она такая заботливая, хоть раз пришло бы в голову, что Алена будет гораздо комфортнее чувствовать себя, завтракая и обедая рядом с отцом. Но куда Альме догадаться, да?
На завтрак был гуляш с отварным рисом. Не успела Алена положить в рот первую ложку, как рядом кто-то приглушенным тихим голосом произнес:
— Кажется, запахло кислой капустой. Фу-у-у…
Алена на секунду перестала жевать. Надо же, а она на секунду ему посочувствовала. Вот идиотка, а! Посмотрев прямо перед собой, Алена заметила две баночки: одна с кетчупом для гуляша, другая с вишневым сиропом для десерта к чаю. Потянувшись за сиропом, Алена открыла крышечку и щедро выдавила сироп на гуляш златовласки.
Тот смешно раскрыл рот, таращась на свою тарелку.
— Надеюсь, сироп хорошо пахнет? — спросила Алена и добавила: — Приятного аппетита.
— Да ты мне еду испортила! — никого не стесняясь, заорал на нее златовласка.
— А надо было есть молча, — справедливо заметила Алена.
Кто-то рассмеялся — кажется, Слава или Артур, Алена не смотрела. Она, внезапно вспомнив, где находится, скосила глаза в ту сторону, где сидел папа. В этот самый момент ее отец и мачеха обменялись взглядами и вместе вздохнули — в унисон. Алену это только сильнее разозлило.
— Как мне теперь это есть?! — бесился рядом Женя.
— Твои проблемы, — ответила Алена, демонстративно отправляя в рот ложку с мясом под ароматным соусом.
Кто-то громко кашлянул.
— Ну вот и хорошо, не правда ли? — раздался с другой стороны стола голос Егора. — Теперь у нашего Жени есть сверстница для игр.
Подняв глаза, Алена наткнулась на холодный взгляд свинцовых глаз. Помолчав пару секунд, он добавил таким тоном, как будто вынес неутешительный диагноз:
— Под стать ему в развитии.
С этими словами он снова кашлянул, отодвинул тарелку и встал из-за стола.
— Егор, а десерт? — заволновалась Альма.
— Я тороплюсь, у меня встреча, — ответил тот. — К тому же… — Он сделал паузу, чтобы бросить весьма выразительный взгляд на политый вишневым сиропом гуляш на тарелке Жени и добавил: — Пропал аппетит.
Алена следила взглядом, как он выходит из столовой. С запозданием она поняла, что златовласка прекратил голосить и смотрит в ту же сторону. Но когда Егор вышел, Женя повернулся и категорично заявил ей в лицо:
— У меня с тобой ничего общего!
Алена скривилась от такой наглости:
— Все как раз наоборот! Это у меня с тобой ничего общего!
Она слышала, как посмеивались над шуткой Егора другие братья, но лично ей было не до смеха. Едкие остроты златовласки ее злили. Это был своего рода эффект спички. Он говорил гадости — она вспыхивала. Но на самом деле Алена могла в любой момент выкинуть из головы братца-грубияна с его хамскими выпадами и перестать о нем думать. А вот отношение к ней Егора уязвляло ее по-настоящему.
Наверное, дело было в том, что со златовлаской Алене все было понятно — он был как раскрытая книга. Женю раздражало, что его брат Артур, которым он так восхищался, уделял Алене слишком много внимания. А грубил этот малолетка просто потому, что совершенно не умел себя вести.
Но с Егором все было иначе. Алена не понимала, за что он так невзлюбил ее. Она вообще его не понимала. Он был полностью закрыт для нее. Именно поэтому — потому что она не знала причин — его отношение к ней было как та заноза в пальце, которую хочешь вытащить, но она только уходит все глубже и глубже под кожу. Сидит в тебе и не дает покоя.
* * *
Вечером, перед сном, Алена решила полистать книги, которые принес ей Родион. Посмотрев оглавление, она сделала вывод, что большинство легенд повторялось, но в каждой книге были одна-две истории, которых не было в других. Алена выбрала книгу с самым красивым оформлением — с животными на фоне леса. Рисунок на обложке буквально заманивал ее невидимыми чарами.
Первая легенда рассказывала об озере посреди леса.
Из ближайшего села носила молоко леснику, живущему в чаще леса, дочка молочника — совсем еще юная дева. И дорога ее лежала мимо большого озера. Однажды заговорил с ней дух озера и попросил напиться из ее кувшина. Дочка молочника испугалась и тотчас убежала.
Вернувшись домой, она рассказала обо всем отцу, и тот строго-настрого наказал ей не касаться воды в озере, иначе озерный дух схватит ее и утащит на дно. В следующий раз, проходя мимо озера, девушка снова услышала голос, который просил у нее дать ему напиться из ее кувшина. И в этот раз она убежала. А спустя несколько дней в селе начали заболевать люди, и сельский знахарь сказал, что виновата в том вода в колодцах, которая стала плохой и несет болезни. Тогда пошел слух по селу, что дух озера, повелевающий водой, за что-то прогневался на селян.
Дошли эти слухи до молочника и его дочери. Когда девушка снова отправилась к леснику с молоком, ее и в этот раз остановил голос, идущий из озера. Дочка молочника спросила у духа, как же он сможет отпить из кувшина, если не выходит из озера. Дух ответил, что не может выйти, и сказал, что она должна войти в воду. Девушка вспомнила предостережение своего отца и снова поспешила прочь от озера.
Через несколько дней еще больше людей слегло от тяжелого недуга, и снова винили воду в колодцах. Тогда сказал молочник своей дочери, чтобы шла она к духу озера и вымаливала у него не губить более селян. Велел обещать духу что угодно, но ни за что не касаться озерной воды. Девушка послушалась отца и пришла к озеру.
