— Нет! — взвизгнула Элинор. — Вы не смеете так говорить! Я никогда не променяла бы его величество Антуана даже на десяток таких, как Армэль!
— Но, тем не менее, вы согласились участвовать в отборе, — напомнил герцог Ламанский. — А значит, всё-таки собирались стать королевой.
— Да, собиралась! — подтвердила виконтесса. — Но лишь для того, чтобы помочь Антуану вернуться на анагорийский трон.
— Думаю, ваше высочество, участь принца Армэля при такой жене была бы незавидной. Возможно, виконтесса дождалась бы рождения наследника и отправила бы супруга туда же, куда чуть раньше отправила Роланда Седьмого. А сама, став регентшей при малолетнем сыне, вернула бы возлюбленного из ссылки и назначила бы его первым министром. Или даже не постеснялась бы выйти замуж второй раз и разделить бразды правления с Антуаном.
Элинор не возразила ни словом. Похоже, она сожалела лишь о том, что этот план не сработал.
Амели не могла понять, что она сама испытывает к той, которую еще совсем недавно считала если и не подругой, то уж точно не врагом. Нет, ненависти не было. Жалость? Тоже нет. Но было ужасно обидно, что даже сильная магия не способна помочь отличить хорошего человека от плохого.
За невеселыми мыслями она не заметила движения Элинор. Взмах руки, и ледяная стрела полетела в сторону по-прежнему безучастно сидящего на троне принца.
Маги бросились в сторону виконтессы, но было слишком поздно, чтобы предотвратить удар. Элинор рухнула, сраженная десятками устремленных в нее со всех сторон магических потоков, но это не остановило пущенную ее рукой стрелу.
Герцог Ламанский закричал.
Придворные в панике заметались по залу, и только Фернан бросился наперерез стреле, чтобы принять удар на себя.
38. Магия земли
— Да сделайте же что-нибудь! — кричал наконец сбросивший с себя дремоту принц. — Он же умирает!
Фернан лежал на полу, и по паркету вокруг него растекалась кровь.
Гостей в зале почти не осталось — они поспешили покинуть помещение. И хотя виновница гибели короля Роланда сама уже была мертва, дворец был охвачен ужасом.
Амели сидела рядом с Фернаном, не замечая, как пропитывалось его кровью ее платье. Она держала в своих руках его холодеющую руку. Слёзы застилали глаза.
— Ваша светлость, — из-за слёз она не видела герцога де Тюренна, и повернулась в ту сторону, откуда доносился его голос, — почему ваши маги не лечат его?
Она рыдала.
— Дитя мое, — старик подошел, коснулся ее плеча, — к сожалению, маги здесь бессильны. Элинор использовала редкое заклинание — она будто пропитала ядом ту стрелу, что пустила в принца. И справиться с этим ядом может только ведьма, владеющая магией земли. Это старинное заклинание, я встречал его лишь однажды в древней книге. Я думал, о нём уже не знает никто, кроме меня.
Его голос дрогнул. Это заклинание его племянница прочитала в той самой книге, о которой он говорил. В его библиотеке. Он чувствовал свою вину.
Амели будто провалилась в туман. Она ничего не видела, ничего не понимала. Чувствовала только, как из любимого человека с каждой капелькой крови утекает жизнь.
— Ваше высочество! Ваше высочество! — она не сразу поняла, что герцог де Тюренн обращается к ней, и ему пришлось потрясти ее за плечи. — Вы — ведьма!
Она дернулась, готовая действовать. Но тут же снова сникла. Магия земли!
Она могла поджечь любой предмет в этом зале, могла заморозить любого присутствующего, могла стать невидимой. Она владела магией трех стихий, но той, единственной стихии, которая могла спасти Фернана, среди них не было.
— Я не владею магией земли, ваша светлость, — тихо сказала она.
— Я знаю, ваше высочество, я знаю! — старый маг говорил с надрывом. — Но хотя бы попробуйте! Магия огня и воды в вас проснулась тоже не сразу. Владеть четырьмя стихиями вы еще не можете, но, быть может, владеете тремя.
Она так и не рассказала ему, что умеет становиться невидимой. Он не знал, что она владеет магией воздуха.
Но говорить об этом сейчас не имело смысла.
— Ваше высочество, положите руки сюда — пытайтесь направить на рану всю свою силу. Я буду произносить заклинание, а вы повторяйте его за мной.
Она послушно повторяла. И чувствовала энергию, скопившуюся на кончиках пальцев. Вот только нужного эффекта это не давало. Кровь из раны Фернана по-прежнему текла.
— Сосредоточьтесь, ваше высочество, — требовал де Тюренн, — сосредоточьтесь!
Она снова заплакала — от бессилья. Она — паршивая ведьма, если не в состоянии помочь любимому человеку! Зачем вообще она вернулась в Анагорию?
Она вспомнила зеркальный зал. И то, как Фернан уговаривал ее взять его с собой. И как она позволила ему пройти через зеркало, зная, насколько опасным это может оказаться.
— Бесполезно, — признал очевидное молодой маг, стоявший неподалеку.
И Амели, и де Тюренн посмотрели на него с такой ненавистью, что он смутился, отошел в сторону.
На мгновение ей показалось, что энергия с ее ладоней потекла на рану, покрывая ее тонкой пленкой, пытаясь остановить кровь. Нет, всего лишь показалось.
— Эм, ты сможешь! — Фернан приоткрыл глаза, попытался улыбнуться. — Я знаю, ты сможешь!
Он тоже что-то почувствовал? Нет, конечно, нет. Он снова провалился в забытье.
— Расступитесь! Да дайте же мне пройти! — Амели услышала за спиной женский голос.
А через секунду рядом с ее рукой на рану Фернана легла рука Моник де Карильен.
— Надеюсь, вы не забыли, ваше высочество, что я-то как раз владею магией земли? Ах, да не смотрите на меня с таким удивлением! Злые ведьмы иногда тоже делают что-то хорошее.
39. Кто такой Фернан?
— Ну же, ваше высочество! — воскликнула графиня. — Не отнимайте руку! Я чувствую, как ваша магия соединяется с моей!
Она тоже почувствовала это? Но такого просто не могло быть! Амели слишком хорошо понимала, что у нее не может быть магии земли! Ведь это означало бы, что она — ведьма-полностихийница! А такое возможно, только если…
Впрочем, думать об этом сейчас не стоило, и Амели сосредоточилась, пытаясь действовать в унисон с Моник.
— Кажется, ему лучше, — прошептал де Тюренн.
Амели боялась в это поверить. Но у Фернана, действительно, порозовели щеки, и стало ровным дыхание.
— Ну, что же вы стоите как истуканы? — вскричал герцог Ламанский, обращаясь к магам. — Он уже вне опасности! Нужно перенести его в мои апартаменты!
Маги засуетились, стараясь поднять раненого так, чтобы не причинить ему вреда.
