Взяв Тамар за плечи, отец Донахью слегка встряхнул ее.
– Тамар, вы не должны снова повторять ту же ошибку. Вам нельзя уезжать, потому что это означает, что вы никогда не увидите Росса. Имеете ли вы право поступать так? Ради него? Ради себя?
– Я одна виновата во всем, – тихо ответила Тамар. – Разве вы не понимаете этого, святой отец? Все, о чем мы сейчас говорили с вами, произошло семь лет назад. Может быть, Росс и любил меня тогда, может быть... Он искал меня, и, если бы нашел, может быть, мы были бы счастливы с ним... Может быть... Но сейчас... За эти годы столько всего случилось... Появилась Люси, нет больше Вирджинии, больна миссис Фалькон... И во всех своих несчастьях Росс винит меня...
– Он так сказал? – Отец Донахью всплеснул руками.
– Да. – Тамар поднялась. – Мне пора, святой отец. Я должна сложить вещи. Я... хочу сегодня же уехать в Лимерик. Мне кажется, это лучше всего: я вернусь в Лимерик, поставлю машину в гараж и закажу билет на завтрашний лондонский рейс.
– Но ведь вы вначале сказали, что хотите уехать завтра?
На его старом морщинистом лице была тревога и озабоченность.
– Нет, святой отец, – ответила Тамар, вздохнув, – лучше сегодня. Поверьте мне!
Самолет приземлился в лондонском аэропорту в семь часов вечера, и Тамар почувствовала, как ей не терпится поскорее оказаться дома, вновь увидеть Эмму и постараться забыть все свои прошлые ошибки. Бен был прав. Ей давно надо было вернуться в Лондон, чтобы привести в порядок свои мысли и дела.
Даже если Эмма и удивилась, открыв дверь и увидев Тамар, она прекрасно владела собой и только сказала:
– Вам надо было позвонить или дать телеграмму, мисс Тамар. Я не уверена, что у меня что-нибудь найдется в холодильнике.
В ответ Тамар только устало улыбнулась.
– Эмма, дорогая моя! Меньше всего меня волнует еда! Как прекрасно снова увидеть вас!
К своему удивлению, Тамар действительно была рада возвращению домой. Она приняла ванну, вымыла голову, а, когда, завернувшись в голубой халат, появилась на кухне, Эмма встретила ее вкуснейшим омлетом, зеленым салатом и клубничным суфле.
– Вы – чудо, Эмма! – воскликнула Тамар, расправляясь с едой и с вином. – Как вы жили без меня? Скучали?
– Разумеется, скучала, – ответила Эмма, стоя возле дверей.
– Пожалуйста, Эмма, сядьте, – сказала Тамар, вздыхая. – Вы мне нужны, я хочу поговорить с вами.
На лице Эммы мелькнула улыбка, и она присела на краешек стула.
– Как вам жилось там? – спросила она. – Вы выглядите усталой и расстроенной? Вы не выспались?
Тамар пожала плечами.
– Да, прошлую ночь я почти не спала, но ничего, это неважно. Вы знаете, что Бен приехал туда? – Тамар протянула руку и показала кольцо. – Вам нравится?
– Жемчуг – к слезам, – мрачно сказала Эмма. – Итак, вы решились.
Тамар сняла кольцо и положила его на стол.
– Да, решилась. Только вот не знаю, остается ли наша помолвка в силе или нет.
Эмма с удивлением смотрела на нее.
– Почему вы этого не знаете?
– Ох, Эмма... Как бы это объяснить вам..
– Что?
Допив кофе и вздохнув, Тамар откинулась на спинку стула.
– Почему я уехала в Ирландию...
– Из-за мужчины, – коротко ответила Эмма.
– Да, конечно. Все из-за мужчин. – Тамар внимательно изучала вино в своем бокале. – Но не так все просто. Речь идет о том, что случилось семь лет назад...
– Я сварю кофе, – сказала Эмма, вставая.
– Принесите две чашки, – сказала Тамар, закуривая сигарету, и Эмма, быстро кивнув, унесла поднос с остатками ужина.
Кофе был великолепен, и Тамар выпила несколько чашек подряд.
– Вы варите дивный кофе, Эмма, – сказала она. – И по нему я тоже соскучилась!
Эмма улыбнулась.
– Мне кажется, что кофе – не самое важное, о чем вы сейчас думаете, – сказала она. – Наверное, это как-то связано с тем старым замком, который нарисован на вашей картине?
– Как вы догадались?
– Очень просто. Ведь вы отказались продать ее. Понятно, что она чем-то дорога вам.
– Да, дорога. Этот замок принадлежит семье Фалькон и находится в деревне Фалькон'з Верри, где я родилась, и называется «Фалькон'з Хед». Так же, как и деревня, он принадлежит человеку по имени Росс Фалькон. Он лишился отца, еще будучи мальчиком, и с тех пор вместе с матерью сам управляет поместьем.
– Понятно. Это и есть мужчина из вашего прошлого?
– Да. – Тамар опустила голову. – Я никогда не рассказывала об этом, потому что мне всегда было больно вспоминать о нем. Но вчера я узнала, что причины, по которой я убежала из деревни, – а я именно убежала оттуда, поверьте мне, – просто не существовало... Меня обманула... Да, того, из-за чего я убежала из деревни, просто не было.
– Он... должно быть, он женился после вашего отъезда?
– Да. Ее уже нет в живых. Она умерла при родах. У него есть дочка, Люси. Ей шесть лет, и она глухонемая.
– О, несчастный ребенок! – Эмма сочувственно качала головой. – И вы их встретили? Этого мужчину... и ребенка?
– Да. Господи, Эмма, это ужасно! Понимаете, я все еще люблю его! Все эти годы я просто обманывала себя. Я думала, что смогла забыть его, но нет, не смогла.
– Так в чем же дело? Если он вдовец...
– О, все совсем не так просто, – с трудом возразила Тамар. – Совсем не так просто... Росс ненавидит меня. Он считает, что я уехала из Фалькон'з Верри только потому, что хотела сделать карьеру. Он не знает о другой причине, и то, что я стала признанным художником, только укрепляет его в этом мнении.
– Разве вы не сказали ему, что все это не так, что он заблуждается?
Тамар почувствовала, как горячие слезы застилают ей глаза.
– Нет, я ничего не сказала. – Она попыталась улыбнуться. – Я снова убежала. Правда, на сей раз это к лучшему. Он не станет больше искать меня. Похоже, что это единственное, на что я способна, – убегать!
– Глупости, девочка! Бог свидетель, сколько радости приносят людям ваши картины! Разве это ничего не значит?
– Это все пустое, – прошептала Тамар, чувствуя себя глубоко несчастной. – Может быть, для Бена... Впрочем, не знаю...
– Вы больше не думаете о том, чтобы выйти за него замуж? А он знает об этом человеке... о Россе Фальконе?
– Да, знает. Вчера я все рассказала ему. Конечно, он в ужасе. Всего лишь два дня назад мы купили это кольцо...
