Так что он бродил. Под темными сводами спящего Храма, в тусклом синем свете ночных ламп. Он избегал мест, напоминающих о нее. Он был не готов к этому. Еще нет.
Он размышлял о странном сходстве с прогулками Квай-Гона. Он вспомнил, спустя столько лет, как его учитель бессонными ночами шатался по Храму. Как он приносил мастеру его любимый чай на рассвете. Как он пытался окружить Квай-Гона заботой и успокоить, отлично понимая, что покоя учителю не будет уже никогда.
И если Анакин и знал о скорби Оби-Вана, то не показал виду. Сегодня он тоже встал рано – Кеноби видел, как ученик ушел еще засветло. Анакин всегда мало спал, и ему как воздух необходимо было вырываться из Храма – «подумать». Между ним и Падме что-то было. Оби-Ван не собирался спрашивать. С легкой завистью, он оставил это на совести Анакина.
Странно – за все эти бессонные ночи, теперь, когда он потерял Сири навсегда ему ни разу не пришло в голову, что двадцать лет назад они совершили ошибку, решив расстаться. Теперь он как никогда ясно видел, что они были правы. Любить и обладать – это оказалось не одно и то же. Он никогда не переставал любить. И этого было достаточно... Я живу с чувством потери. Но живу, Оби-Ван. Я продолжаю идти путем джедая.
Это был жестокий урок – джедаи отняли их друг у друга. Но они же научили его, как выжить без нее. Как жить без нее.
* * *
Оби-Ван стоял, глядя в окно. Голубые и серые потемки теплели, уступая место розовому утру. Небо подернулось оранжевыми прожилками, и в утренней мгле пролетающие корабли отливали серебром. Новый день. Новая миссия.
Он был готов. Он научился кое-чему еще, и это было самым важным. Когда-то воспоминания о любви были запретны. Теперь он не боялся их. Он мог с ними жить. Мириться с тоской и снова проживать восторг.
Наконец-то он понял самый сложный урок Квай-Гона. Для этого понадобились долгие годы и многие утраты. И даже смерть, швырнувшая его на колени. Но он поднялся. Он наконец овладел этой последней загадкой учителя. Он научился жить с открытым сердцем.
