Будто еще раз подтверждая его мысли, Премьер повторил:
— Не думай о Кави, герой. Ее судьба предрешена. Вопрос лишь в том, кто избавит мир от Зла. До вечерней трапезы еще есть время, так что выбор за тобой.
Артему не нужно было раздумывать над решением. Оно пришло само собой.
— Я отправлюсь в замок, — согласился он.
— Ты рассудил правильно. Великий Проводник надеялся на твой здравый смысл, — одобрительно кивнул Премьер.
— Ну конечно. Он ведь у вас всегда просчитывает все наперед и знает, кто как поступит, — зло процедил Артем и, перейдя на деловой тон, добавил: — Мне нужна ваша помощь.
— Мы всегда к твоим услугам, герой. Хочешь, чтобы тебя опять под покровом тумана перенесли за крепостные стены? — поинтересовался Премьер.
— Нет. Прежний способ не годится. У меня слишком мало времени, чтобы плутать по замку в поисках Кави. К тому же вокруг нее всегда толпа стражников. Меня не допустят к ней. Я не могу рисковать. Я должен увидеть ее до ужина.
— Но как ты собираешься к ней проникнуть? — недоумевал Премьер.
— Кажется, один из вас владеет искусством превращения?
— Да. Брат Септимус.
Названный тотчас вышел из-за спины Премьера, будто все время прятался там.
— Я готов помочь тебе, герой, но мои возможности ограничены. Я не могу удерживать иллюзию более получаса.
— Ничего. Мне хватит.
— Кажется, Кави сегодня ожидает сюрприз? — позволил себе пошутить Септимус.
— Сегодня всех ожидает сюрприз, — подтвердил Артем.
Фантом часов облаком висел в небесах, напоминая герою о том, как коротко отмеренное ему время.
День клонился к вечеру. Толстый привратник сидел на топчане в караульной, с тоской ожидая, когда наконец дневное светило закатится за горизонт и настанет время разводить подъемный мост. Его могучий живот вздымался при каждом вздохе, и от этого ключи, висящие на поясе, мерно позвякивали. Сказать, что привратник перетруждался на работе, было бы сильным преувеличением, и всё же он любил ту блаженную минуту, когда ворота запирались на ночь и он отправлялся на покой.
Солнце опускалось издевательски медленно. Выглянув из караульной, толстяк убедился, что поблизости никого нет, и, чтобы скоротать время, достал из-под тюфяка флягу с мутноватой жидкостью. Он был любителем утолить жажду. Однажды его застали за этим занятием и он до сих пор помнил, какой разразился скандал. Ему так и не удалось доказать, что во фляге вода, которая приобрела крепость от долгой выдержки. С тех пор он предпочитал держать заветную флягу в секрете.
Как назло, в тот миг, когда он отвинтил крышку и собирался сделать глоток, в ворота замка постучали.
— Во бесово племя. Принесла кого-то нелегкая, — ругнулся он, размышляя, стоит ли открывать.
Резкий, ни с чем не сравнимый запах «выдержанной воды» щекотал ноздри, мешая сосредоточиться и затрудняя мыслительный процесс.
— Не к спеху, — наконец решил толстяк и потянул флягу к губам. Стук повторился более настойчиво, будто кто-то изо всех сил колотил по воротам каблуком. Это было уже нешуточной заявкой. Чего доброго, незваный гость мог оказаться важным гонцом. Заставлять его долго ждать — себе дороже.
— Вот народ пошел. Неймется им. Ходят тут на ночь глядя, — проворчал привратник, с сожалением убрал флягу и заковылял к воротам. Выглянув в зарешеченное окошечко, он увидел сухонькую старушку с корзинкой. Откуда только у нее взялись силы эдак дубасить по воротам?
— Эй, отопри-ка ворота, — бойко потребовала она.
— Ага, разбежался! Может, тебе еще и хлеб-соль поднести? Чего тебе дома не сидится, старая перечница?
— Я товар принесла.
— Нате вам, товар! Распахни гляделки. Ночь на носу. Завтра приходи, — сердито пробурчал толстяк и уже собирался захлопнуть окошко, но старушка поспешно произнесла:
— Мой товар волшебный, ждать не может, к утру испортится. Придется пожаловаться твоей госпоже, что это ты виноват.
Привратник задумался. С одной стороны, в такой час нормальные торговцы не шатаются по дорогам, но с другой — если бабка говорит правду, ее рискованно не впустить.
— А что за товар? — на всякий случай полюбопытствовал он.
— Фиги, — выпалила старушка.
— Чего-чего?
— Фрукты заморские. Съешь одну — и сразу желание исполнится.
— Не врешь? А ну покажи. — Привратник прильнул к окошку.
— Оттого, что ты на них посмотришь, желание не исполнится. Отопри ворота, дам тебе одну. Тогда и проверишь, — пообещала старуха.
Предложение было заманчивым. Толстяк загремел засовами, и скоро ворота распахнулись.
— Гони фигу! — потребовал он.
— Вот тебе! — крикнула бабка и нахально сунула ему под нос кукиш.
— Ах ты старая карга! — возмутился толстяк и хотел вытолкать старуху взашей, но та юрко увернулась и, подобрав юбки, с неподобающей ее возрасту прытью бросилась наутек.
— Держи ее! Держи негодяйку! — заорал привратник.
Старуха тоже была не промах и, точно на рынке, завопила во всю глотку, чтобы было слышно в покоях Кави:
— Волшебная фига! Волшебная фига! Кто ее съест, у того желание исполнится!
Торговка уже собиралась нырнуть в дверь замка, но тут ее подхватили под руки двое стражников. Через двор к ним, отдуваясь, бежал привратник, будто драгоценную ношу поддерживая свой живот.
— Ах ты мошенница! — запыхавшись, выдохнул он.
— От мошенника слышу, — нагло выпалила старушенция и, обращаясь к стражникам, затараторила:
— Посудите сами. Я принесла волшебный товар для вашей госпожи. Он велел показать, а как увидел, захотел отнять и себе присвоить.
Стражник сурово посмотрел на привратника.
— Это правда?
— Сущая ложь. Я ее впустил, а она мне фигу показала, — возмущенно надувая щеки, ответил толстяк.
— Это я-то лгу? — не унималась старуха.
— Ты, старая прохвостка! Велите ей показать, что у нее в корзинке. Вот она вам покажет! — Привратник на двух руках свернул кукиши и стал смачно вертеть ими перед носом у начальника стражи.
— Ах ты пузатый! Глумиться вздумал? Совсем мозги пропил! В карцер его! В темную! — взревел вояка.
— Вы меня не поняли! Это я не вам. Да посмотрите же, что у нее в корзинке! — в отчаянии закричал привратник, которого, будто мешок, двое стражников поволокли к темнице.
Начальник стражи обернулся к старушке:
— А теперь, милейшая, покажите, что у вас за товар.
— Фиги, — смиренно ответила старушка, сняла с корзинки тряпицу, и стражник в самом деле увидел инжир, по-иному называемый фигами.
