По полу зашлепали чьи-то голые ноги. Огры приближались.
Уилл заставил себя взяться за древко снова и, стиснув зубы, дернул его изо всех сил. Огр, все лицо которого было усеяно бородавками так, что не оставалось свободного места, злобно уставился на него и занес над головой дубину.
В это мгновение копье, наконец, вышло из раны. Чтобы уйти от удара, Уиллу пришлось перекатиться через раненое плечо. Боль была такой, что он на миг потерял сознание. И все-таки его тело, должно быть, продолжало действовать, даже когда разум отключился, потому что, придя в себя, хафлинг уже стоял на ногах.
Моля богов, чтобы Павел побыстрее сотворил какое-нибудь убивающее огров заклинание, он бросил взгляд на друга. Увы, человек неподвижно лежал в луже собственной крови, струящейся из разбитой головы.
Уилл остался один. Его правая рука беспомощно повисла, да и в любом случае он не мог бы воспользоваться охотничьим ножом. Испачканный кровью клинок валялся в стороне.
Он понял, что нет надежды ни перебить оставшихся в живых огров, ни вытащить отсюда Павела. Ему потребуется вся его ловкость и помощь всех богов его народа, чтобы выбраться хотя бы самому.
Огры наступали, стараясь окружить его. Он выхватил здоровой рукой кинжал и сделал ложный выпад вправо, а потом резко прыгнул влево. Хитрость застала великанов врасплох, и Уилл, проскользнув мимо одного из врагов, полоснул его лезвием по поджилкам. Огр взвыл и рухнул на пол.
Уилл ухмыльнулся, хотя и знал, что один удачный удар мало чего стоит. Силы его скоро подойдут к концу. Прежде чем это случатся, он должен вырваться отсюда. Хафлинг глубоко вздохнул, успокаивая дыхание, и кинулся на огров, преграждающих ему путь.
Один из великанов попытался ткнуть его копьем, и в этот миг Уилл проскочил у него между ног. Маневр снова сбил огров с толку, и маленькому вору удалось продвинуться еще немного, прежде чем сразу двое гигантов, шаркая ногами, приблизились к нему на расстояние удара. Тогда он переместился так, чтобы один из врагов мешал другому, подпрыгнул, пропустив под собой удар дубины, и подобрался к выходу еще на три шага.
Ягот отрывисто выкрикнул слова заклинания, и магия наполнила воздух запахом тухлого мяса. Все мышцы Уилла разом свело. Застигнутый на полушаге, он потерял равновесие и ударился головой об пол.
Хафлинг знал – видел, когда Павел творил похожие заклинания, – что причина паралича в его собственном мозгу. Он может освободиться, надо только напрячь волю. Но все его усилия окончились всего лишь дрожью.
Огр навис над ним.
– Брандобарис, помоги мне! – взмолился Уилл.
Наверное, бог воровства услышал. Так или иначе, Уилл снова мог владеть своим телом. Он стремительно отскочил, как раз вовремя, чтобы избежать удара топора, который должен был снести ему голову. Кремневое лезвие, рассыпая искры, врезалось в пол.
Уилл подбирался все ближе к дверям, беспрерывно петляя, вынуждая огров мешать друг другу, обращая их огромные размеры против них самих. Ягот прорычал другое заклинание, и на мгновение желудок хафлинга скрутил жестокий приступ тошноты, закружилась голова и пол поплыл под ногами. Но потом заклятие утратило силу, и секундой позже, оказавшись у двери, Уилл проскочил в нее и вылетел в коридор.
Огры, толкаясь, кинулись следом. Смертельный танец сменился гонками, и они, без сомнения, рассчитывали в них выиграть. Их ноги, хоть и короткие относительно остального тела, все же были длиннее, чем ноги хафлинга.
Если у него получится продержаться некоторое время впереди, он сможет доказать им, что они ошибаются. Все будет зависеть от того, забыли ли огры в ярости о ловушке, охраняющей вход. Если да, то они наступят на спусковой механизм, со всеми вытекающими из этого последствиями.
Это казалось ему хорошей идеей. Пока вокруг не начали сгущаться тени.
Единственный свет во всем подземелье давал волшебный факел Павела, который Уилл положил на пол перед боем с тварями Саммастера. С каждым шагом хафлинг все дальше удалялся от светящегося жезла. К тому моменту, когда Уилл доберется до ловушки, в коридоре будет темно настолько, что он не сумеет отличить безопасные плитки от остальных.
Усилием воли Уилл подавил захлестнувшее его отчаяние. У него все-таки оставался шанс. Он уже изучил ловушку. Путь через нее запечатлен в его памяти. Если он такой искусный вор, каким всегда себя считал, то сумеет пройти, и неважно, видны будут знаки на плитках или нет.
Остатков слабого света хватило, чтобы определить, где начинается черно-белый узор. Уилл без колебаний ступил на плитки и начал перескакивать с одной на другую.
Огры стремительно приближались.
Нож просвистел мимо головы Уилла. Потом коридор затрясся и наполнился скрежетом – начали опускаться скрытые за стенами противовесы, и потайной механизм пришел в действие. Хафлинг кинулся вперед и скорее почувствовал, чем увидел, как впереди появляется нечто, грозя перекрыть ему дорогу. Едва ли это он наступил на спусковой механизм. Он не почувствовал, чтобы какая-нибудь из плиток подалась под его тяжестью. Но это сделал один из огров, а когда кто-нибудь задевал хоть одну, очевидно, срабатывала вся огромная ловушка.
Неимоверным усилием Уилл сумел прибавить ходу. Металл лязгнул позади него. Убедившись, что он прошел-таки через лабиринт плиток, маленький вор рискнул обернуться.
В коридоре стало совсем темно, и он не смог бы с точностью определить, что произошло. Но, похоже, из скрытых прорезей в стенах вылетели огромные лезвия, рубя и кромсая все на своем пути. Огры повисли на них, проткнутые насквозь, или лежали на полу, изуродованные, без рук и ног. Воздух наполнился запахом крови. Те, кто еще цеплялся за жизнь, скулили и визжали.
И лишь в одном голосе, ревущем проклятия, вместо боли слышалась ярость. Ягот, несомненно, уцелел. Судьбе было угодно, чтобы он оказался в хвосте погони, и шаман сумел остановиться, когда сработала смертоносная ловушка.
Уилл пожалел, что предводитель огров остался жив, но, по крайней мере, лезвия все еще перекрывали коридор. Это давало ему шанс спастись.
Если он сможет продержаться на ногах еще немного. К несчастью, хафлинг чувствовал, что силы покидают его.
У него имелся при себе флакон исцеляющего эликсира. Если бы великаны предоставили ему такую возможность, он уже давно воспользовался бы зельем. Неловко вытащив из поясной сумки маленькую оловянную бутылку, Уилл выпил тепловатую безвкусную жидкость.
Снадобье немного помогло; оно добавило твердости ногам, однако не залечило рану в плече. На самом деле теперь, когда в голове у него прояснилось, зияющая рана с рваными краями налилась еще большей пульсирующей болью.
Медленно, в кромешной тьме Уилл двинулся дальше. По крайней мере, другие ловушки он обезвредил. Теперь о них можно не беспокоиться. А вот заблудиться – совсем другое дело. Если он впотьмах свернет не туда…
