Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
Следующие пять минут мы лихорадочно перебирали всех известных представителей животного и растительного мира, предметы интерьера, доспехи и магические прибамбасы. Но куда там! Ни одной достойной версии!
— Время вышло! — объявил свинкс, вновь поворачиваясь к нам. Римбольд, как это у него водится, грохнулся в обморок, Бон смертельно побледнел, Глори мертвой хваткой вцепилась в мой локоть, а я — в рукоять меча.
— Ну-с, — жадно облизнулся кабан-переросток, — с кого начнем? Может, со зверей?
— А может, ответ на твою загадку — гаг'дег'об султана Лангуста Великолепного? Котог'ому напг'ог'очи-ли, шо он помг'ет, оцаг'апавшись то ли о пуговицу, то ли о пг'яжку, то ли еще о какой кг'ючок?
Все, включая драконозавров, с изумлением воззрились на бабку Штефу, о которой мы напрочь позабыли. А напрасно!
— Ну что бы тебе стоило помолчать еще немного? — тоскливо поинтересовался свинкс.
— Это означает «нет» или таки «да»?
— Да!
— Ура!!!
Мы бросились обниматься и целоваться. Штефа иронично поинтересовалась:
— Ну шо, драгоценные? Никак г'аздумали скаг'мливать бедную стаг'ушку дг'аконозавг'ам?
И тут Римбольд выдал!
Он поднялся, отряхнулся, шагнул вперед и отвесил лепрехунше поясной поклон:
— Спасибо, уважаемая Штефа! Признаю себя бородатым козлом и прошу великодушно простить за недостойное поведение меня и моих друзей.
— Великодушно пг'ощаю, — ухмыльнулась та. — И потом, за мной должок… Ну шо, Хг'юнчик, загадывай втог'ую загадку!
— Сидит девица в темнице, а коса — на улице, — послушно откликнулся свинкс — Время пошло.
— Мор… — начал было Бон, но моя ладонь накрепко запечатала ему рот. Парень бешено завращал глазами. Хорошо хоть укусить не попытался.
— Придушу! — пообещал я.
Бон кивнул, и я убрал ладонь. И вновь мы предприняли взаимный мозговой штурм, и вновь он окончился полнейшим пшиком.
— Итак, — провозгласил свинкс, — я весь внимание, обоняние и осязание!
— Давай уж, — подтолкнула игрока в спину Глори. — Вдруг повезет?
Не повезло.
— Больше ошибаться вы не можете, — любезно предупредил Хрюшиан. Хотя о таком, пожалуй, забудешь.
Когда песчинки начали отсчет следующей пятиминутки, я, не тратя драгоценного времени понапрасну, бросился к раскуривающей очередную трубку лепрехунше:
— Штефа! На тебя вся надежда!
— Во-от вы как теперь заговог'или, — глубокомысленно протянула вредная бабка и пыхнула дымом. Глаза мои немилосердно защипало, но ради спасения жены, друзей и собственной, весьма мною любимой, шкуры, я готов был снести еще и не такое.
— Ну хоть намекни, в каком направлении думать! — взмолился я. — Время же идет!
— Сказала бы я, куда оно идет… — проворчала Штефа. — Ну да ладно, за мной ведь не один должок, а целых тг'и. Подумай в направлении Коттоу.
— Ты имеешь в виду разбойника Грегори Коттоу? — не поверил собственным ушам я. — А причем тут… грандиозно!
— Сэд, время! — предупредила Глори, как и все прочие, не дыша наблюдавшая за тающей на глазах струйкой песка.
— Фигня! — весело ответил я. — Кажется, я знаю отгадку.
История с лихим разбойником, и впрямь, вышла презанятная. У одного богатого барона, имя которого история не сохранила, родилась дочь. Решил барон выпендриться и пригласить звездочета иль еще какого хироманта, дабы тот предрек ребенку славное будущее. Да во всей округе, как назло, ни одного предсказателя. В конце концов нашли слуги бароновы под забором какого-то выпивоху, который громогласно орал, что он истину провидит. В вине. Ну, накачали провидца по самые брови и притащили к колыбельке девочки. Посмотрел тот на новорожденную мутным взором, да как заорет: «Вижу! Вижу смерть баронову, что обретет он через дщерь, и голову без волос!» После чего рухнул на пол и отключился.
Барон, посчитав, что с провидцем обморок от истощения случился, а это истинность пророчества только подтверждает, жутко перетрусил. Но потом поостыл и решил: ежели наследница лысой не будет, то ничего страшного с ним не случится. Приказал он дочь запереть в самой высокой башне, никуда оттуда не выпускать и главное — не давать ничего такого, чем можно волосам урон нанести. Вот девочка росла, росла, росла, и волосы, само собой, росли. Когда в комнате от них стало трудновато дышать, девица придумала заплетать косу и выкидывать оную косу в забранное решеткой окошко.
Так шло время, и вот прослышал о девице Грегори Коттоу, недавно сбежавший с каторги и в связи с этим лысый как коленка. Смекнул Грегори, какие возможности таит в себе коса баронской дочери, набрал человек шесть таких же отвязных молодцов и как-то ночью с ножовкой по металлу в зубах взобрался по косе на стену. Взобрался, перепилил решетку, влез в комнату, связал спящую девицу, кляп воткнул да к кровати примотал, чтобы не рыпалась, а потом уж — дело техники. Молодцы по косе в комнату карабкаются, торопятся, Коттоу в замке дверном отмычкой ковыряется, девица, на которую никто внимания не обращает, мычит от обиды и кляп грызет! Короче, замок той ночью пал, Грегори недоверчивого барона прирезал, а выпивоха-провидец повсеместно прославился.
— Ну что, пища? — рявкнул свинкс, прервав мои мысли. — Будем на загадку ответ давать или сразу пожелаете мне приятного аппетита?
Вся наша команда дружно уставилась на лепрехуншу.
Бабка небрежно указала на меня трубкой.
— Девица Рапунцелия, — так же небрежно бросил я. Страж ущелья с громким клацаньем прикрыл раззявленную было пасть, пошлепал губами и горестно вопросил:
— Откуда вы только взялись, такие умные, на мою голову? Неужели вам меня не жалко?
— Ничего себе заявочка! — тут же вылез вперед Римбольд. — Он нас, значит, жрать собирается, загадками мучает, а мы его еще и жалеть при этом должны?!
— Вот-вот, — поддержала гнома Глори, — сам бы нас пожалел.
— И рад бы, но не могу.
— Почему?
— Потому что я — свинкс. Мне жалеть не положено. У меня, если хотите знать, вообще всего три функции: сторожить проход, загадывать путникам загадки и жрать. А вот вам стыдно должно быть: я ведь вас в мое ущелье на веревке не тянул. В конце концов, если этот растреклятый Дальне-Руссианский Предел вам настолько встрял, то шли бы через Альпенштокский перевал! Так нет же, приехали, разбудили, да еще и голодом морят!
— Но ведь перевал считается непроходимым!
— Ущелье Хрюкающей Погибели тоже считается непроходимым! И не без основания!.. Всё, слушайте третью загадку: как без окон, без дверей полна горница людей? — Свинке обиженно хрюкнул, от души приложил копытом многострадальную скалу и отвернулся. А мы, как по команде, посмотрели на бабку Штефу.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
