– В подземельях магов прогремел взрыв. Ваше Величество, – сухо доложился конунг Иданский. – Случившийся вследствие этого печального происшествия пожар задержал проведение раскопок обрушившегося здания Гильдии, а также начало поисковых мероприятий. Одно известно точно: Императрица жива и все еще находится во вверенной мне провинции.
Император сцепил руки в замок.
– Я уже знаю, что произошло. – Он произносил раздельно каждое слово. – И теперь я всего лишь хочу узнать, как получилось, что меня известили так поздно.
В главной зале императорской резиденции в Идане повисло гробовое молчание.
– Мой Император… – начал было наместник, но замолк, повинуясь знаку Императора.
– Я не виню вас, Сигуд. Больше того, сожалею, что пришлось ввести вас в курс событий, – помолчав, продолжил Дэрриш. – А вот к Главе Гильдии магов, находящейся на вашей территории, у меня есть претензии. И немаленькие.
– У меня тоже, – еле слышно проворчал стоящий позади него Эст Сотворитель. И тоже осекся под взглядом стремительно обернувшегося Императора.
Дэрриш прошелся вдоль галереи портретов предков Иданского наместника. Дойдя до Яральда Гневливого, известного потомкам даже не столько своим бешеным нравом, сколько рекордным числом официально признанных бастардов (законному наследнику пришлось изрядно потрудиться, вырезая конкурентов), Император повернул назад, к замершим подданным.
– Десять дней, – медленно произнес он, смотря поверх склоненных голов. – Именно за такой срок Избранная должна быть найдена. Десять, и ни днем больше. Отец мой Единый велит прощать, но больше я не буду столь неосмотрительно милосерден.
ГЛАВА 12
Погоня сжимала тиски с садистской медлительностью. Мы спали урывками, ели на ходу. Когда мылись в последний раз – забыли вовсе. Вся моя Сила уходила на то, чтобы маги преследователей не могли точно определить наше месторасположение и создать прицельный телепорт. Выносливости мне перерасход Силы, понятное дело, не прибавлял. Если бы с нами не было Верьяна, боюсь, никакая магия скрыться не помогла бы.
Но, несмотря на препятствия, мы все-таки приближались к побережью. Климат становился мягче, леса не такими непролазными. Впрочем, нечисти тоже прибавилось: наутро у границы обережного круга были следы – волосы шевелились, когда мне представлялась встреча с теми, кто их оставил.
С утра потеплело. Раскисшая проселочная дорога тяжело ложилась под ноги, а сверху давило свинцовым брюхом осеннее небо. Мои мысли были под стать окружающему депрессивному пейзажу.
Почему все так? Почему это происходит со мной? Что я сделала неверно? И сделала ли вообще?.. Кирина мертва, а я дышу, хожу, живу…
«Ну и банальные же у тебя рассуждения!» Пусть… Я даже не представляла, как много она значила для меня. Будто у меня взяли и выдрали какой-то важный орган, о наличии которого я и не подозревала. Хотя нет, это звучит еще банальнее…
– Прекрати, – тихо, но веско сказал Верьян.
– Что прекратить?.. – вскинулась я.
Наемник с невозмутимым видом почесал нос.
– Задавать самой себе, детка, глупые безответные вопросы.
– С чего ты взял? – обрадовалась я возможности поцапаться с Верьяном и тем самым хоть как-то отвлечься от самоедства.
– Да у тебя все на физиономии нарисовано. Глупейшее занятие, детка, не увлекайся.
Нашелся тут указчик!
– Не твое горгонье дело!
– Не мое, – легко согласился парень и отстал на полшага.
Ну сейчас, ага! Не упускать же такой отличный шанс сорвать злость. Я резко обернулась и застыла, наткнувшись взглядом на плетущуюся позади Эону.
Свесив голову и еле передвигая ноги, светловолосая еле брела. Я подождала, пока мы поравняемся, и остановила девушку, взяв ее за руку. Эона вздрогнула, подняла на меня потухший взгляд и тут же его отвела.
– Мне тоже ее очень не хватает. Очень. – Я обняла подругу. Но ответного объятия не дождалась. – Я скучаю и тоскую, так же как и ты.
– Не так! – Сбросив мои руки, Эона вырвалась и отступила на пару шагов, увязая в дорожной грязи. – Ни хмарного демона ты не понимаешь! И не надо тут меня утешать!
За спиной у меня присвистнул Верьян.
– Так объясни мне, – выдавила я из себя, буквально ошалев от кричащей вне себя, поминающей хмарь Эоны.
– Как можно кому-то объяснить, каково это, когда у тебя нет руки?! Или ноги! Ее просто нет! И никогда не вырастет. Нет – и все! Понятно?!
Ну что здесь ответишь… Девушка распалялась все больше:
– Почему ты не дала мне пойти за ней? – продолжала вопрошать Эона. – Это было моим предназначением! Утаны – половинки целого, им не жить друг без друга.
Это меня задело.
– Ах предназначение?! – Как же хорошо, когда тебе есть что проорать в ответ. – Посмотри на меня! Внимательно посмотри. Я должна была стать бессловесной племенной коровой! Потому что так было сказано в Пророчестве. Так вот знаешь что? К хмари его, это предназначение!
– Тут совсем другое, – произнесла Эона пусть с обидой, но спокойно, не повышая голоса.
Из чувства противоречия я хотела покричать еще, но передумала.
«Чего так?» Да глупо это все как-то…
– У каждого свое, родное. Наболевшее. – После крика мой голос стал сиплым.
Что-то кольнуло меня в грудь. Сунув руку за ворот, чтобы почесать укушенное место, я нашарила трехлепестковый амулет Кирины. С удивлением вытащила шнурок наружу.
– Откуда он у тебя? – Взгляд Эоны прикипел к амулету, она сделала шаг мне навстречу.
Медные лепестки тускло поблескивали в раскрытой ладони, и мне не хватало духа ее сжать.
– Кирина дала… Ну… почти дала… Во сне. – Путаные объяснения ситуацию не спасали. Эона мрачнела все больше.
– Сперла его с трупа, и все дела, – хмыкнул позади нас Верьян.
– Заткнись! – в один голос крикнули мы с Эоной, разворачиваясь к наемнику.
Переглянулись и расхохотались. Смеялись, пока не расплакались.
– Вот девки – дуры! Только повод дай сырость развести… – пробурчал Илиш, глядя на нас, плачущих на плече друг у дружки, и прикрикнул: – Эй, рены дур… достопочтенные! Давайте уже, двигайте тем, чем вас мать-природа не обделила!
Мы с Эоной синхронно плюнули в его сторону. И, конечно, не попали.
…Небольшая комнатка на четыре спальных места была откуплена нами полностью.
«Комнаты наивысшего комфорта-с. Нарочно для самых требовательных господ-с. Не хуже, чем в столице, уж поверьте-с», – разливался соловьем хозяин постоялого двора, втюхивая нам апартаменты. Еще бы ему не распинаться – гостиница находилась на столь захудалом тракте, который на картах-то редко когда упоминался – чаще оставался безымянным. Из постояльцев – вообще только мы. Основную прибыль трактирщику, похоже, приносили не заезжие клиенты, а местные мужики, забредавшие пропустить кружечку-другую эля да закусить выпитое.
