А потом все закончилось, и я вновь оказалась в машине Финбара. В своем собственном теле. Финбар посмотрел на меня как-то странно и спросил, все ли со мной в порядке. Я сказала, что да. И сама поняла, что ответ получился фальшивым. Но Финбар не стал развивать эту тему.
– Через двадцать минут будем дома, – объявил навигатор голосом Пепперминт Патти из старого мультика про Снупи и Чарли Брауна.
Когда мы вернулись домой, я сразу же побежала к компьютеру. Подключила мобильный к веб-камере по беспроводной домашней сети и позвонила Заку.
– Сэм?
– Зак.
– Привет.
– Привет. Ты купил себе яблоко?
– Ты запомнила! Да, купил. Оно было хрустящим и сочным. Сорта «брэберн».
– «Брэберн»? Мой дядя выращивал эти яблоки. И когда я училась в школе, я почти каждый год писала сочинение о «брэбернах».
– Правда?
– Ага. «Брэберны» были первым двуцветным сортом, и именно эта двойная расцветка стала главным условием успешных продаж в 1990-х годах. Тогда в супермаркетах лежали яблоки либо полностью красные, как «ред делишес», либо полностью желтые, как «голден делишес», либо зеленые, как «гренни-смит». А «брэберны» были двуцветными, и поэтому сразу же привлекали внимание. Это было свежо, ново и современно. И еще у них был необычный вкус: сладкий, но с легкой кислинкой. Без приторной сладости.
– Ты меня просто сразила.
Зак кинул мне ссылку на вечеринку сотрудников компании «Аbercrombie Fitch» где-то в Огайо. И там был Ардж.
– Что?
– Ага, это он.
Ардж поднимался по лестнице. Одетый как манекенщик из каталога «Аbercrombie Fitch», он был совсем не похож на того человека, которого я видела на фотографиях в «New York Times».
– Это Ардж?
– Это Ардж. Они его приодели и окрестили Апу.
– Но как он там оказался?
– Я вообще без понятия.
В динамике раздался характерный писк – звук, знакомый жителям всего мира с тех пор, как американцы прекратили платить китайцам за услуги спутниковой связи, – сигнал разъединения.
– Зак, перезвони мне… Бип-бип! Би-и-ип! Длинные гудки. Тишина.
Блин.
Звонок в дверь.
Я пошла открывать. Это была Луиза, руководитель новозеландского подразделения научно-исследовательского проекта «Apis mellifera».
– Привет, Сэм. Как жизнь?
– Замечательно. Ты войдешь?
– Да, конечно. – Луиза вошла в прихожую, сняла пальто и огляделась. – Хороший дом.
– Да. – Я вернулась к компьютеру. – В жизни не догадаешься, с кем я сейчас разговаривала по сети.
– И с кем же?
– С Заком.
– Отлично. Значит, мне не придется его разыскивать, что сэкономит нам время. Всемирная группа научных исследований хочет собрать вас всех вместе. Всех пятерых.
– А зачем?
– Для научных исследований, надо думать. Это распоряжение сверху. Я всего лишь выполняю приказ.
ЖЮЛЬЕН
Мешок с меня сняли, и я увидел… Сержа? – Долго же ты провалялся в коме, Шон Пенн.
– Черт. Долго – это сколько?
Судя по выражению лица Сержа, мне предстояло услышать плохие новости.
– Почти три месяца, Жюльен.
Видимо, я изменился в лице. А Серж расхохотался:
– Прости, я не смог устоять. Ты был в отключке минут пять, не больше. Вот тебе для начала апельсиновый сок. Давай пей, а потом будем тебя кормить. Могу предложить картофельный салат с колбасой.
Какая-то хмурая тетка вручила мне картонный пакет сока и большую кофейную кружку. Это был натуральный апельсиновый сок. Я так и сказал:
– Это же натуральный сок. Кто платит за все это великолепие? Папу хватит удар, если ему пришлют счет. Он обычный бухгалтер. А мы в Швейцарии.
– Не волнуйся насчет оплаты.
– Что происходит? Я арестован?
– Нет, не арестован. Ты теперь на моем попечении, и мы с тобой совершим путешествие.
– Куда?
– На Хайда Гваии.
– А это где?
– Это маленький остров у западного побережья Канады, – ответил Серж. – Рядом с южной оконечностью «отростка» штата Аляска.
Хайда Гваии? Канада? Аляска? Антарктида? С тем же успехом он мог бы сказать, что мы летим на Луну. Я пожал плечами:
– По крайней мере, мне не придется возвращаться в Сорбонну.
Серж передал мне тарелку с едой. Я ел, как собака, кормящаяся из миски. Утолив первый голод, я спросил:
– А почему именно Хайда Гва… Гви… как там дальше? Там что?
– Это последнее из известных нам мест, где был обнаружен активный пчелиный рой, – сказал Серж. – Все остальные тоже там будут. Зак, Сэм, Ардж и Диана.
– Когда выезжаем?
– Вот доешь, и поедем.
– А мои вещи?
– У тебя нет никаких вещей.
Он был прав. У меня не было ничего. В прямом смысле слова. Из моей комнаты забрали все вещи, и мне до сих пор их не вернули.
Я доел последний кусок колбасы.
– Ну все, я готов.
Полет над Северным полюсом на военном транспортном самолете – такого со мной еще не было. Почти всю дорогу я просидел в кабине пилота. Мне хотелось увидеть знаменитые угольные дорожки, которыми русские расчертили оставшийся паковый лед – совершенно безумные узоры из ломаных линий, выложенных углем, который поглощал тепло и ускорял образование разломов на льдинах. Это делалось для того, чтобы проложить новые судоходные маршруты. Пилот сказал:
– Из-за этого угля образование айсбергов происходит в тысячу раз быстрее.
Глядя на мир сверху вниз, я испытал мимолетное ощущение безграничного могущества. Как будто я был властелином своей вселенной. Как будто я помогал экипажу «Ямато» спастись с уничтоженной планеты. И теперь вместе с ними летел в безграничной, усыпанной звездами тьме в поисках нового дома…
Экипаж «Ямато» – с помощью Терезы с планеты Телезарт (в английской озвучке ее обозвали Трелианой) – сражается с космическим флотом империи Белой кометы, цивилизации из галактики Андромеда, стремящейся завоевать Землю. Во главе войска империи стоит сам великий князь Зордар.
Ученые империи воскресили Десслара, правителя планеты Гамилус, заклятого врага землян. И теперь Десслар жаждет мести.
После великого сражения, в ходе которого была уничтожена и Земля, и весь флот империи, экипаж «Ямато» все-таки побеждает Зордара – ценой собственных жизней.
Ну вот, наконец-то. Теперь у меня появилась своя история. История не в смысле наука о прошлом, а в смысле история, как в книжке. Теперь моя жизнь больше не будет похожа на видеоигру, что обнуляется каждый раз, когда я просыпаюсь, и требует бросить жетон в автомат.
