Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Рыбам давали пятнадцать минут, чтобы они привыкли к новой обстановке, а затем в течение тридцати секунд протягивали трал с одного конца емкости в другой, останавливая его сантиметрах в трех от края аквариума. Потом трал вынимали и помещали обратно в исходное положение. Это составляло одну часть эксперимента. С двухминутными интервалами следовали еще четыре таких же. Пять групп по пять рыб были протестированы в 1997 году, а затем вновь проверены в 1998 году.
В тестах 1997 года во время первого прогона радужницы паниковали, совершая стремительные и беспорядочные броски и стараясь держаться около стенок аквариума, явно не зная, что делать, чтобы спастись от приближающегося трала. Многие из них в итоге оказывались в ловушке между стеклом и сетью. В дальнейшем их результаты неуклонно улучшались, и к пятому тесту вся стайка из пяти рыб спасалась через отверстие.
Когда эти же рыбы были протестированы повторно через одиннадцать месяцев, не видя за прошедшее время ни экспериментального аквариума, ни трала, они паниковали гораздо меньше, чем в предыдущем году. И они нашли спасительное отверстие и воспользовались им в ходе первого прогона примерно так же быстро, как делали это в последние прогоны в 1997 году. «Все происходило так, словно у них не было никакого перерыва, а они сами прошли через трал десять раз подряд!» – рассказывал мне Браун.
Между прочим, одиннадцать месяцев составляют почти треть от продолжительности жизни радужницы. Это очень долгое время, чтобы помнить нечто случившееся с вами лишь один раз.
Есть много других примеров, когда рыбы демонстрируют воспоминания о чем-либо спустя долгое время. Среди них – исследования, показывающие длящуюся больше года боязнь крючка у карпов[330], и наблюдение за макроподами, которые несколько месяцев избегали места, где на них нападал хищник[331]. Есть и множество рассказов вроде истории Бентли – содержащейся в неволе рыбы-наполеона[332]. Когда обычный гонг к обеду вновь зазвучал после перерыва в несколько месяцев, Бентли бросился к тому месту, где подавалась его любимая еда – кальмары и креветки[333].
Жить и учиться
Память тесно связана с обучением, поскольку для того, чтобы что-то помнить, нужно вначале об этом узнать. «Почти для каждого достижения в обучении, которое демонстрирует млекопитающее или птица, можно отыскать похожий пример у рыб», – пишет специалист по биологии рыб Стефан Рибс[334]. Если вы хотите произвести на кого-нибудь впечатление знанием особого языка специалистов по рыбам[335], пробуйте на одном дыхании произнести эти названия форм обучения у рыб: неассоциативное обучение, привыкание, сенсибилизация, ложное обусловливание, классическое обусловливание, оперантное обусловливание, научение избеганию, перенос контроля стимулов, последовательное обучение с переучиванием и интерактивное обучение.
На сайте YouTube можно посмотреть видео с золотыми рыбками, обученными проплывать через обручи и заталкивать мячи в миниатюрные футбольные ворота. Это достигнуто путем оперантного обусловливания, или обучения по ассоциации. При исполнении желаемой формы поведения рыба получает стимул вроде вспышки света, немедленно сопровождаемый поощрением в виде пищи. Рыба быстро обучается связывать проплывание через обруч и вспышку света с поощрением. Через некоторое время рыба будет знать, что нужно проплывать через обруч, когда видишь только вспышку света, и с надеждой исполнит задачу даже в том случае, когда никакой пищи не дается. Это тот же самый подход, что используется при дрессировке собак, кошек, кроликов, крыс и мышей с помощью кликера[336].
(Мы можем смиренно признать, что рыбы – наши пленники, а мы – те, кто контролирует их в экспериментах вроде описанных выше. Многим не предоставляются богатая стимулами среда и необходимое жизненное пространство; вместо этого они зачастую проводят свои дни в настоящем заключении, лишенные товарищеских отношений с другими особями своего вида и с малым количеством мест, где можно спрятаться, или вовсе без них. Если для животного единственный способ получить пищу – потолкаться около мячика, то оно, вероятнее всего, сделает это. Если бы мы находились в подобной ситуации, то, вероятно, поступили бы так же. Так или иначе это все равно предпочтительнее по сравнению с обычной альтернативой для содержащихся в неволе рыб, не получающих никакого иного стимула, кроме пищи, а какая бы то ни было деятельность, которую они могут наблюдать, происходит по ту сторону стекла.)
Хозяева аквариумных рыбок часто рассказывают, что их питомцы, похоже, знают, когда наступает время кормления. Об этом свидетельствуют простые эксперименты с содержащимися в неволе животными. Например, Кулум Браун и его коллеги кормили содержавшихся в неволе рыб Brachyrhaphis episcopi (известных также как епископы)[337] в одном конце их аквариума утром, а в другом – вечером[338]. По истечении примерно двух недель рыбы ожидали корм в соответствующем месте в нужное время[339]. Золотистым шайнерам[340] и скаляриям требовалось от трех до четырех недель, чтобы успешно осуществить это так называемое пространственно-временное обучение. Для сравнения, крысам требуется чуть меньше времени, примерно девятнадцать дней[341], а садовые славки постигают несколько более сложные задачи, включающие четыре местоположения и четыре отрезка времени, всего за одиннадцать дней[342]. Эти цифры имеют лишь небольшое значение, поскольку подразумевают уровень интереса к пище – мотиватору, используемому в экспериментах по обучению и одинаковому на протяжении всего времени. Фактически же рыбы обычно питаются реже (около двух раз в день), чем мелкие птицы (каждые несколько минут), поэтому поддерживать их мотивацию для экспериментов по обучению сложнее, и темп их обучения может казаться неестественно замедленным.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
