Заложница кричала, но вырваться не могла. Даже про́клятый демон намного сильнее обычного человека. Было понятно, что ее вытаскивать бессмысленно — так навредить гораздо больше шансов. А вот если Марине удастся сбежать, то девушку могут и бросить здесь, поскольку ее смерть не засчитается прохождением тура, а у них точно есть какой-то лимит на количество жертв.
Марина отступила к камину и, дождавшись хорошего момента, запечатала заранее приготовленный периметр:
— Тincidunt, custodi!
Тотчас свистнула Шарику и метнулась в левый коридор. Там подхватила Алису за локоть и поволокла к окну. Подруга все еще сильно прихрамывала, а сейчас вскрикивала от боли на каждом шагу. Марине пришлось вылезти первой, а потом помочь и Алисе приземлиться как можно безопаснее. Хранитель молчал — он все силы сейчас тратил на то, чтобы подопечная избежала новых травм.
Шарик догнал через минуту, демоны все еще не выбрались. Но Марина не позволяла Алисе сбавить шаг. Они должны уйти, спрятаться там, где их невозможно найти. И хоть всю неделю отсиживаться в каком-нибудь убежище. Если демоны не найдут никого из команды, то и пройти тур физически не смогут.
В парке удалось немного отдышаться, но здесь надолго не останешься — найдут быстро. Быть может, самым лучшим вариантом будет поймать такси и уехать куда-нибудь? Да вот только куда? На дворе не лето, на улице ночью Алиса попросту замерзнет насмерть. Марина, может, обморозится, но сможет восстановиться. Дело сильно усложнялось тем, что Марине приходилось заботиться о подруге.
Алиса держалась стойко:
— Марин, у меня есть идея! Вызывай такси, чтобы подъехало не к центральному входу в парк. На стоянке нас точно кто-нибудь заметит.
Едва Марина вынула телефон, как тот затрещал сам.
— Доча! — мама говорила с толикой раздражения. — Вы куда пропали? Я прямо сегодня собираюсь к вам с Ильей в гости!
Очень вовремя. Звонок прозвучал настолько неуместно, что… наталкивал на мысль о неслучайности совпадения.
— Мам, мы сами к тебе сегодня приедем.
— Нет, ты серьезно не собираешься пускать меня в вашу квартиру? Что происходит? Мужик какой-то заходил, о вас спрашивал. Вообще какой-то мутный. Это у Ильи такие друзья? И почему они ко мне идут?
Дыхание перехватило. Ну не логично ли, что какие-то из команд решили действовать через мать?
— А где он сейчас, мам?
— В смысле? Ушел, конечно. Наркоман он, что ли? Идиотские вопросы задавал, не пора ли мне вас навестить.
Демоны вряд ли ушли. Наверняка караулят или ждут подходящего момента. Ведь им нужно не только мать в заложницы взять, но и оповестить об этом Марину. И еще одну жертву притащить, чтобы у Марины был, как говорится, свободный выбор — кто из них сегодня умрет. Пока в голосе матери страха не звучало, но это ненадолго:
— Ладно, приезжайте ко мне. Я вам обоим уши надеру и устрою допрос с пристрастием! Когда будете? Вечером? Ой, Мариш, опять в дверь кто-то звонит. Проходной двор какой-то.
— Мам, не открывай!
— С чего вдруг?
Мысли оказались слишком медленными, мозг не успевал за происходящим. Марина закрыла глаза, как если бы этим помогала себе думать быстрее:
— Нет, неправильно. Открой дверь и дай им свой телефон.
— Что?
— Мам, делай, как говорю. И ничего не бойся. Я буду у тебя минут через двадцать.
— Что?
Марина уже тащила Алису в сторону выхода из парка. Теперь было плевать, что их могут отследить. В трубке творилась какая-то неразбериха. Мама, видимо, дверь не открыла, но вскрикнула, когда туда начали долбиться. Демонам нужно минуты три, чтобы выбить, но лучше не привлекать в эту, и без того опасную, историю еще и соседей.
— Мам, открой им дверь! — Марина уже кричала. — Я позже все объясню!
Через две минуты она получила возможность поговорить с одним из напавших. И сразу перешла к делу:
— Итак, я еду. Если причините ей вред, то сделаете мой выбор еще более сложным.
Ей ответил женский мелодичный голос:
— Вот так просто, рассветница? И правильно. Незачем усложнять друг другу жизнь.
Алиса называла водителю адрес, а Марина не отвлекалась:
— Только у меня есть условие. Это должен быть плохой человек.
Демоница рассмеялась:
— Надеешься, что мы тебе какого-нибудь педофила начнем разыскивать?
— Это было бы идеально. Но подойдет и мужик из соседнего подъезда. Квартира двадцать восемь. Он отсидел как раз за что-то подобное. В его же квартире все и сделаем. Так мне будет проще. И идея взять в заложницы мою мать могла прийти не только вам. Ни я, ни вы не заинтересованы в том, чтобы у кого-то еще появилась такая возможность.
— Ты там от ужаса обнаглела, рассветница?
— Нет. Я хочу, чтобы только вы выиграли этот тур, раз я уже попалась. А вы?
Та немного подумала, потом нехотя согласилась:
— А ведь нам действительно без разницы. Ты, главное, приезжай скорее. Мы пока переместимся в квартиру твоей жертвы, чтобы ты от мук совести сразу же не померла.
В двадцать восьмой квартире никакой бывший преступник не жил, но Марина посчитала, что лучше уж втянуть в эти проблемы кандидата в мастера спорта, который каждое утро начинает с пробежки. Против демонов он ничего сделать не сможет, но зато в случае чего убегать будет быстрее, чем любой другой смертный. И тот мужчина одинок, насколько Марина знала, она не хотела впутывать еще и детей, например. Да и про другие команды не соврала: кто-то обязательно наведается в квартиру матери. А Марине с одними бы справиться.
Алису она с собой брать не стала. Хранитель был только за то, чтобы спрятаться за углом и пересидеть там бурю. Сама подруга места себе не находила:
— Марин, я могу хоть чем-нибудь помочь?
Рассветница теперь вообще не тратила время на эмоции, полностью перейдя в боевой режим, где каждая мысль должна быть нацелена на конкретную задачу, и ничего лишнего.
— Можешь. Сиди тихо и не высовывайся. Шарик, ты тоже оставайся с ними — попробую выкрутиться так же, как в первый раз.
Но пес побежал за ней следом. Он не понимает человеческую речь прямо, а действует по ее команде только в том случае, когда команда совпадает с его внутренним желанием. Ах, как сейчас ей не хватало связи с гончей, как у Хайша. Она пыталась и прогнать его, и даже на входе в подъезд слабо пнула, но Шарик останавливался на секунду, а потом снова трусил за ней. Марина не могла всерьез злиться, поскольку не могла забыть о возможности, что они теперь навсегда напарники — единственные в команде, если не считать Алису.
— Ладно, дружок, — смирилась она с назойливой компанией. — Будем прикрывать друг друга, раз больше некому.
