С невероятным усилием цепляясь за обломанные края и выступы, Уильям подтянулся, уже почти лег на живот, когда понял – его враг рядом. И, ощутив сильный толчок, вновь стал сползать.
Он рычал и задыхался, цепляясь за выступы куртины и не давая этому негодяю столкнуть себя. В какой-то миг он сумел снова подтянуться, но именно в этот момент враг наступил на его удерживающую тело руку, с силой вдавил ее в камень, заставляя разжаться сцепленные пальцы.
Уильям сжал зубы, чтобы не взвыть от боли, ему казалось, что кость затрещала под жестоким давлением сапога ассасина. Тот еще сильнее надавил, и Уильям, охнув, разжал окровавленные пальцы, повис на одной руке. Он чувствовал, как она ползет по выбоинам, как его тело тянет вниз. И самое странное, он слышал, как кто-то во дворе кричит:
– Не стреляйте! В темноте вы можете попасть в маршала. Не стреляйте, я сказал! Там женщина.
И действительно, Джоанна была уже рядом. Уильям услышал, как она закричала:
– Нет, Мартин, нет! Это же мой брат!
На что она надеялась, имея дело с таким подонком?
Уильям понимал, что еще миг – и он сорвется. Но над ним вдруг склонилась Джоанна, он увидел ее совсем близко – растрепанные волосы, искаженное от страха лицо. Она вцепилась в ткань его котты на плечах и попыталась вытащить его наверх, не дать упасть. Но он был так тяжел для нее!
– Отпусти! – прорычал Уильям сквозь сжатые зубы. – Отпусти, глупая, иначе мы упадем вместе.
Но Джоанна не слушала его и старалась изо всех сил. О Боже! Он утягивал ее за собой!
И тут случилось невероятное. Еще одна пара сильных рук ухватила его за плечи, рывком потянула вверх. Уильям совсем близко увидел сапоги ассасина, даже рассмотрел заклепки застежек на них и, словно не веря в происходящее, поднял голову, сверх всякой меры пораженный, что это он, его враг, спасает ему жизнь.
Вместе с Джоанной им удалось втащить маршала на стену. Какой-то миг он лежал, задыхаясь, на плитах стенного прохода. И сквозь бурное дыхание услышал, как Джоанна сказала – не ему, а тому, другому:
– Уходим! Бежим скорее, Мартин!
Поднимаясь на ноги, Уильям заметил, как его сестра увлекает этого проходимца в свою башню. Да что же она делает?! Сама отдается ему в руки! Разве не понимает, кто он?!
Шампер, едва переведя дух, кинулся за ними. Они не успели закрыть за собой дверь, когда он с разбегу налетел на нее, ударил плечом. А они оба – оба! – упирались в нее с той стороны, сопротивлялись ему и смогли-таки закрыться. Маршал застонал от душившей его ярости, услышав, как с той стороны опускается засов.
Дьявольское семя! Пуп Вельзевула! Три тысячи чертей! Он ругался, как последний из богохульников, забыв о своем высоком орденском положении. Он был вне себя и, выхватив меч, несколько раз с силой ударил по мореным дубовым плахам двери. Ко всем чертям! Как вышло, что магометане, столько строений разрушившие в Арсуфе, не удосужились снести эту дверь? А ведь именно поэтому он привел сюда сестру, решив, что Джоанна будет в безопасности!
Но тут, слава Богу, рядом появились еще несколько орденских братьев. Они сообразили притащить лестницы и теперь взбирались по ним, чтобы помочь своему маршалу.
– Рубите дверь! – приказал он. – Что? Никто не удосужился захватить секиры?
– Но там же ваша сестра, мессир! – воскликнул кто-то. – Она в руках у этого мерзавца, она его заложница! Разве мы можем рисковать ее жизнью?
«Она сама так захотела!» – чуть не крикнул он в ответ, но не произнес ни звука. Его душили ярость и страх за Джоанну. Глупая, ох, какая же она глупая! Уильям ведь не единожды объяснял сестре, с каким негодяем она связалась. А она… все еще верит своему Мартину! И теперь у него, Уильяма, связаны руки.
Глубоко вдохнув, он постарался сосредоточиться.
– Немедленно пошлите за топорами! Будем прорываться. Он не уйдет. Надеюсь, вы уже сказали, что нужно окружить башню? Нет? Немедленно выполнять приказ!..
Но внизу уже и так собрались сбежавшиеся на шум тамплиеры. Этому красавчику ассасину некуда будет деться. И Уильям, когда его люди подступили к двери с топорами, воскликнул:
– Эй, ты! Если хоть волос упадет с головы моей сестры, ты умрешь страшно и жестоко. Но я могу обещать тебе легкую смерть. Слово Шампера!
Из башни ответом была только тишина. А тут еще кто-то сказал, что прибыл гонец от короля Ричарда, чтобы узнать, что за переполох поднялся в стане тамплиеров.
Нужна ли им помощь?
– Передайте Его Величеству, что мы разберемся сами.
О, если бы! Но признаться королю, насколько он не владеет ситуацией, Уильям сейчас не мог. Ибо все еще рассчитывал вновь захватить коварного лазутчика. Даже с риском для жизни сестры.
– Джоанна! – позвал он, надеясь, что она его слышит. – Джоанна, отзовись!
Тишина. Уильям собрался с духом.
– Рубите дверь! И одновременно следите за внешней лестницей с другой стороны башни. Следите за всеми окнами и даже за кровлей башни… или что там от нее осталось. Он может быть везде. Пусть наиболее ловкие из наших парней попытаются забраться наверх и следят за всем.
Вновь стали рубить дверь. И одновременно с этими ударами изнутри донесся полный ужаса женский крик. Уильям закусил руку. Чего она так верещит? Ради всего святого, что с ней? Что этот негодяй с ней делает?
– Прекратите! – Он остановил своих людей.
Уильям приник к первому же пролому, какой удалось разбить в двери. В ничтожную щель, казалось, только мышь и может проникнуть. И все же Шампер крикнул в нее:
– Джоанна, ты слышишь меня?
Женский визг умолк, и через какое-то время его сестра отозвалась:
– Он сказал, чтобы вы прекратили. Он убьет меня, если…
Тут она замолчала.
Уильям посмотрел вниз: повсюду горели факелы, башня была окружена. Кто-то из его собратьев, закинув наверх крючья с веревками, уже взбирался по стене.
– Сестра, передай этому негодяю, что ему не уйти.
Что он хочет? Я готов его выслушать.
В ответ – молчание. Потом изнутри донеслись женские голоса. Только теперь Уильям сообразил, что со своей леди в башне была еще и ее камеристка Годит.
– Что происходит, ради всего святого? Джоанна, отзовись!
Последовало продолжительное молчание. Потом раздался голос сестры: дескать, ее пленитель требует коня к выходу из башни и предупреждает, чтобы все отошли на пятьдесят шагов.
Это было исполнено. Тамплиеры отступили, у них в руках были луки, у подножия стоял оседланный конь. Этому мерзавцу, как бы ловок он ни был, не удастся скрыться.
Они ждали. Ждали долго. Башня безмолвно возвышалась над притихшими воинами. Все не сводили с нее глаз.
А потом маршал вдруг неожиданно расхохотался.
