– Иди со мной, поведу тебя в гости к девушкам!
Подойдя к сорок седьмой комнате, тетя Валя постучала, услышав ответ, зашла. За ее спиной у порога несмело топтался Гриня. В комнате девушки жили втроем, чем очень дорожили и за что благодарили тетю Валю. К тому времени она уже была завхозом и распоряжалась заселением. Как правило, в комнатах жили по четыре человека.
Увидев Гриню, Лариска, самая бойкая, воскликнула:
– Да, такого кавалера у нас еще не было!
Хотела острить дальше, но тетя Валя ее одернула:
– Помолчи, Лариса, твоим кавалерам этот не помешает!
И почему-то просящим голосом продолжила:
– Оля, Анюта! Разрешите Грине иногда к вам заходить! Здесь у вас стульчик у двери стоит, пусть он посидит хоть полчасика здесь. Он без разрешения никуда и шагу не ступит! Он послушный, как скажете уходить, так сразу и уйдет.
В подтверждение этого Гриня воскликнул:
– Гриня добрый! Гриня домой!
И взялся за ручку двери, чтобы уходить. Лариска, прикрыв ладонью рот, все же прыснула. Тетя Валя, взяв Гриню за руку, усадила его на стул со словами:
– Глупенький, тебя еще не гонят. Посиди немножко у девушек. Они тебя не обидят.
И, уже обращаясь к девушкам, сказала:
– Оно, конечно, пожестче накричать – так он бы больше не пришел. Но это все равно как побить ребенка… А потом, девочки, скажу я вам, что этот Гриня – это наш с вами талисман. Вроде его небо послало для всего общежития!
Лариска все-таки громко прыснула в кулак, потом виновато промолвила:
– Да я нет, ничего! Конечно же, да! Талисман. Только как мы его делить будем?
На что Оля ответила:
– А не надо делить, пусть будет общий. Не волнуйтесь, Валентина Тимофеевна, пусть приходит к нам, не помешает.
Со временем девушки настолько привыкли к парню, что, когда сидели и занимались, даже не замечали его прихода или ухода. Только потом обнаруживали на тумбочке рядом со стульчиком Грини яблоки или булочки домашней выпечки.
А сегодня девушки радовались друг дружке, радовались, что они вот-вот и на третьем курсе института. Лариска старалась быть доброй, не злословить. Она доставала свои наряды и раскладывала на кровати. По сравнению с Ольгой и Анной Лариса была обеспеченной студенткой. Родители ежемесячно высылали ей денежный перевод. Они жили в большом городе, где отец работал каким-то начальником. Одевалась Лариса, по мнению Ольги и Анны, сельских девушек, шикарно. Бывало, когда у всех заканчивалась стипендия, а с ней и съестные запасы, привезенные из деревни, Лариска покупала еду на всех. Что касалось нарядов, она находила особое удовольствие одеть Аню или Ольгу, если те шли на какой-нибудь вечер.
Вот и сейчас она вытащила яркую воздушную блузку, взмахнув, распрямила ее и сказала Ане:
– Нюрка, вот в этом ты пойдешь на первое, после каникул, свидание со своим Ален Делоном.
Аня с досадой в голосе ответила:
– Лариса, сколько раз тебя просить, чтобы ты не называла меня Нюрой! Мое имя – Анна!
– Ой! Анна! Ты так это произнесла, что хочется дальше продолжить – Каренина! Твоя мама называет тебя Нюркой. Мне, например, нравится это имя! И не нервируй меня, ты же знаешь, что у меня чувствительная нервная система! Так берешь блузку? Или твой Делон еще не приехал?
Обиженная Аня продолжала:
– Не нужна мне твоя блузка, раз ты и Игоря обзываешь! Никакой он не Делон! Конечно, он сегодня приехал. Мы договорились о встрече. И вот в чем сижу, в том и пойду на свидание!
Перенести это было свыше Ларискиных сил. Апеллируя к Ольге, она сказала:
– Нет, вы посмотрите на нее! Мятое платьице, в таком только на кухне пол подтирать можно, и она хочет идти в нем на свидание!
Лариска демонстративно взяла на обе ладони блузку и, как корону, поднесла ее Ане, церемонно выговаривая слова:
– Анна! Наденьте эту блузу на встречу с вашим Игорем!
Аня, не выдержав, расхохоталась, за нею Ольга с Лариской.
Кто-то робко постучал в дверь. Стали гадать – кто? Лариса сразу определила:
– Девки, это или наш талисман Гринька, или Анькин Делон.
Аня возразила:
– Это не Игорь. Он не так стучит.
– Девочки, это наш Гриня пришел! Гриня, заходи! – громко произнесла Ольга.
Дверь открылась, и бочком, боясь занять много места, вошел Гриня. Он остановился у двери, ища глазами свой стульчик. Стульчика на месте не было, как не было и порядка после приезда. Ольга нашла стул, поставила его на место и ласково кивнула Грине.
Тот сел, а Ольге протянул пакет со словами:
– Мама дала, чтобы Гриню…
Но Лариска перебила его:
– Знаем, знаем, чтобы Гриню не били. Дурачок ты, у нас тебя никто не бьет! Даже если ты ничего не принесешь. Хотя давай посмотрим, что там в пакете. Ольга, разворачивай!
Гриня, услышав «дурачок», вознамерился было плакать, но Ольга опередила слезы:
– Гриня, Лариса тебя не хотела обидеть. Она добрая, не плачь.
Гриня отнял руку от лица, блаженно улыбнулся и, зачарованно глядя на Ольгу, произнес:
– Оля добрая! Оля – люба!
Лариска воскликнула:
– Ну, объявился наконец и у нашей Золушки кавалер! Только у Золушки был принц, а ты, Гриня, кто?
Тот с готовностью ответил:
– Гриня добрый!
– Да знаем, знаем! – ответила Лариска. – Давай, добрый Гриня, иди домой! У нас еще много дел.
Начались занятия. Все окунулись в работу. Девушки учились на экономическом факультете, но в разных группах. Уходили и возвращались в разное время. Однажды вечером, когда все вернулись домой после лекций, Лариска спросила:
– Девочки, читали объявление в фойе? В эту субботу – танцевальный вечер в институте. Приглашены студенты из технички. Парней новых будет много! Пойдем, а?
Аня отказалась сразу:
– Мы с Игорем идем в театр. Уже билеты куплены.
Лариса не преминула уколоть:
– Скажи лучше, что вы с Игорем – скучная супружеская пара, прожившая много лет!
Обидевшись, Аня отвернулась. B комнате повисла тишина. Через какое-то время Лариса несвойственным для нее тоном, удивительно тихо произнесла:
– Ладно, Аня, не обижайся. Ты же знаешь, что я просто прикалываюсь. Иногда я завидую тебе с Игорем. Вы в одно время окончите институт, получите дипломы, и направят вас в один город или поселок. Ведь к тому времени вы будете, наверное, мужем и женой. Чего еще лучшего ожидать от этой жизни? А за «скучных» извини, а?
Ольга и Аня во все глаза смотрели на Лариску. За прожитое вместе время они от нее ничего подобного еще не слышали. А Лариса рассудительно продолжала:
