В 1848 г. Франческо Перони основал в Северной Италии пивоварню под названием Vigevano. Его привлекали возможности роста, которые предлагал Рим, и в период 1860–1870-х гг. Франческо перенес пивоварню в столицу только что объединившейся Италии. Работавшая как семейное предприятие, Peroni в начале XX в. расширила свою деятельность на всю Южную Италию. На международный рынок пиво в основном вышло в 1960-х гг. В 2003 г. Peroni была приобретена мультинациональной корпорацией SABMiller.
Peroni Nastro Azzurro – светлый лагер средней насыщенности. Он вышел на рынок в 1964 г., а через год был удостоен в Перудже золотой медали как лучший лагер в мире. Наличие в составе ингредиентов кукурузы облегчает вкус солода, что типично для итальянских лагеров. Вкус свежий, зерновой, в послевкусии заметна хмельная горечь.
XX. Из пивоварни в президенты
Драматург Вацлав Гавел (1936–2011) сыграл существенную роль в победе над коммунистическими режимами Восточной Европы. Герой «бархатной революции» 1989 г. стал последним президентом Чехословакии и впоследствии первым президентом Чешской Республики. Однако его резюме включает не только театр и политику. Ему также удалось в течение года поработать на пивоварне.
До прихода коммунистов к власти в 1948 г. отец Гавела был преуспевающим предпринимателем. Буржуазное происхождение изначально сделало молодого Вацлава сомнительной персоной в глазах властей предержащих. Решение о его поступлении в Университет на факультет гуманитарных наук в 1955 г. отменили. Но два года, которые Гавел проучился в Чешском технологическом университете, не смогли изменить его взгляды и превратить в инженера. Зов театра был непреодолим. В 1960 г. абсурдистские пьесы Гавела, изображавшие безумие бюрократии, получили известность и за рубежом.
После советской оккупации 1968 г. пьесы Гавела оказались на родине под запретом. Однако совсем без средств он не остался. Семья владела квартирой в Праге, а за год до этого Гавел приобрел сельский дом на севере Чехословакии, в местечке Храдечек неподалеку от города Трутнов. События 1968 г. принесли пьесам Гавела невиданную популярность на Западе. Отчисления гарантировали писателю постоянный доход.
Когда пьесы стали терять актуальность и доходы уменьшились, Гавелу стало не хватать средств. Он, разумеется, продолжал активно писать, однако на родине его политические рассуждения распространялись только в самиздате. Это определенного рода бездействие стало раздражать Гавела. В Праге за каждым его шагом велась слежка, поэтому Гавел с супругой Ольгой стали проводить больше времени в своем деревенском жилище в Храдечке. Впоследствии писатель вспоминал начало 1970-х гг. как время «полудобровольного внутреннего изгнания».
Зимой 1974 г. Гавел искал работу. К этому его побуждали как беспокойство о средствах к существованию, так и необходимость найти себе приятное занятие. Нищета Гавелу все-таки напрямую не грозила.
Труновская пивоварня находилась примерно в 10 км от Храдечка. Устраиваясь на работу, Гавел признался главному пивовару в том, что он – диссидент, но тому было без разницы. «У нас тут и цыгане работают», – ответил пивовар и нанял Гавела на склад. Через пару дней местное партийное руководство прознало об этом и запретило пивоварне брать на работу политически неблагонадежного Гавела. Однако дело было сделано и трудовой договор подписан. Партия сделала все, что было в ее силах: агенты тайной полиции установили в помещениях пивоварни микрофоны и инструктировали нескольких работников, про которых было известно, что они – преданные коммунисты, чтобы те приглядывали за новичком.
Пивоварня дала Гавелу то, что он искал, – возможность найти себе какое-либо занятие. Когда худощавый кладовщик таскал мешки с хмелем и зерном и катал в холодном складе бочки, мысли его были далеки от мира поэзии, драматургии и политики. Пустая столитровая бочка весила 95 кг, а полная – больше чем вдвое против пустой. Ян Шпалек, бывший в те годы начальником Гавела, вспоминал: «Начало было для него сущим кошмаром. Бедняга все время мерз». Потихоньку сил прибавлялось, и катать бочки стало легче. Настала весна. К разочарованию тайной полиции, на работе Гавел политику не обсуждал. Его товарищи по пивоварне вспоминают его как «молчуна, хорошего товарища, трудолюбивого» и «такого же мужика, как и мы».