— Нам не хотелось бы повреждать твоё тело, которое нужно нам как объект для исследований. Но, видит Узел, если не останется другого выхода, я отдам приказ стрелять. Тогда мы всё равно заполучим тебя, пусть даже несколько… покорёженного, — это слово он произнёс с особым смаком.
— Но зачем вам я? Что во мне особенного?
— Возможно, что и ничего. Но нам хотелось бы убедиться в этом самим, — тут приор подмигнул мне. — Не каждый день в Пятизонье появляются люди, прошедшие через «Мультипликатор».
Ах, вот в чём дело! До Ордена дошла информация о том, что я страдаю тяжёлой формой раздвоения личности. Наверняка стукнул кто-то из бандитов Антипы, и узловики зашевелились, решили захватить ценный «биологический материал». Утащить в крымскую локацию, в свою Цитадель, где запихнуть в лабораторию и разрезать на кусочки.
И всё во славу высшей идеи…
— Хм, да… честно говоря, — затараторил я, пытаясь лихорадочно отыскать путь к спасению. — Только мне как-то не особенно… может быть, сначала поймаем моего дубля? А то ведь уйдёт, зараза.
— Не уйдёт, — уверил меня брат Рихард. — Видит Узел, мы настигнем его и доставим исследователям. Ну что, ты добровольно пойдёшь с нами, или нам придётся применить оружие?
«Приляг», — прозвучал в моей голове голос Синдбада, и я шлёпнулся ничком.
Выстрел из «мегеры» прошёл над моей головой, и троих рыцарей, закрывших мне дорогу на восток, просто разорвало в клочья. Тяжёлые боевые костюмы мало помогли им — в стороны полетели куски брони, части оружия, фрагменты тел.
Заорал что-то приор, но я уже подхватился на ноги и помчался прочь.
На ходу шарахнул очередью по стоявшему в одиночестве узловику, но позорно промазал. За спиной негромко затарахтел «карташ», шипение возвестило о том, что в дело пошли армганы.
Вот кто были те двое, что появились со стороны лагеря!
Синдбад и юный Иеровоам решили последовать за мной, и, стоит признать, очень вовремя выбрались к перекрёстку улиц Свободы и Тушинской. Если бы не они, братья-рыцари либо пристрелили бы меня, либо спеленали, обезоружили и под конвоем повели к тамбуру.
«Встречаемся на Восточном мосту», — пришло на М-фон очередное послание от Синдбада.
Я взбежал по груде развалин, точно белка по стволу дерева, прыгнул в сторону как раз вовремя, чтобы увернуться от луча армгана. Перескочил через провал глубиной метра в три и побежал в сторону Большой Набережной, одновременно выискивая место для засады.
Если верить имплантам, за мной помчался всего один узловик, а уж с ним я как-нибудь совладаю.
— То, что надо, — пропыхтел я, обнаружив среди развалин очередной дымящийся кратер, а прямо за ним — уцелевшую стену дома высотой до второго этажа, с лишёнными стекол окнами.
За ней я и залёг и постарался дышать потише, чтобы меня не услышали.
Хотя, если судить по тому, что рыцари самым позорным образом проморгали нападение, в их команде не имелось ни одного проводника или тем более годного на всё универсала.
Что же, тем лучше для меня.
Я услышал шаги, хруст камней под тяжёлыми ботинками, и закрыл глаза, полностью доверяясь тем имплантам, что способны «видеть» сквозь каменную стенку. Вот мой преследователь споткнулся, вот приостановился, оглядывая окрестности кратера и пытаясь рассмотреть что-то в дыму, вот он повернулся ко мне боком — самое время для атаки!
В последний момент он услышал меня и даже начал манёвр уклонения, но не успел. Очередь из ИПП, выпущенная фактически в одну точку, пробила доспехи, и узловик упал.
А мгновением позже рядом с ним шлёпнулась граната, и я юркнул обратно в убежище, спасаясь от опаляющей волны. Прозвучал и стих короткий вопль — готово, рыцарь отправился в свой Священный Узел, пить прозрачное и лапать тёток. Или эти парни верят в иную загробную жизнь?
В любом случае, теперь Орден — мой враг, ведь я убил одного из братьев.
А то, что они первые начали — вовсе ничего не означает.
— Ну встрял ты, брат Лис, — сказал я сам себе и вошёл в форс-режим, чтобы просканировать окрестности.
Никого, а значит, можно шагать на север, к Восточному мосту, где назначил встречу Синдбад. Или плюнуть на него, уйти в сторону Ленинградского шоссе, двинуть на восток, как я планировал?
Нет, это будет совсем нехорошо — «плюнь» чуть раньше бритоголовый на меня, я бы сейчас под конвоем узловиков плёлся к тамбуру или умирал бы на месте неравного боя.
— Значит, к мосту, — сказал я.
Восточный мост через Деривационный канал совершенно не пострадал во время Катастрофы, а вот позже его почему-то облюбовали автоны. Ещё года три назад они облепили его так густо, что мост стал напоминать громадного вытянутого ежа, вставшего на длинные лапы.
А летом прошлого года автоны начали отмирать.
Когда я последний раз проходил в этих местах, где-то в октябре, Восточный мост выглядел почти так же, как до сентября пятьдесят первого, разве что целиком стал серебристо-белым.
Добрался я до него без каких-либо проблем, две попавшиеся по пути ловушки аккуратно обошёл, а группа стальных крыс бросилась наутек, едва обнаружив рядом сталкера. Изучил окрестности, убедился, что опасности на обозримом пространстве нет, и стал ждать — либо Синдбада с праведником, либо пышущего гневом и злобой брата Рихарда.
Кто их знает, этих «палачей», может, они научились и след на камнях брать?
Две «метки» засветились на моих радарах примерно через сорок минут, возникли из развалин на западе и скорым шагом двинулись к мосту. Через несколько минут я разглядел чёрные доспехи с пламенеющим оранжевым крестом и про себя выругался — неужто не догадались сменить?
Разгуливать по Пятизонью в такой одежде — мягко говоря, неразумно, да и видно издалека.
— Привет, хлопцы, — сказал я, выбираясь из убежища. — Хвоста за вами нет?
— Вроде нет, — отозвался Синдбад. — Два уцелевших рыцаря на юг пошли, к железной дороге.
— Лёгкой им дороги. А вам спасибо, выручили. Но как вы меня нашли?
— Бог всё видит! — многозначительно изрёк Иеровоам. — И велит помогать тем, кто в беде!
— Я знал, куда ты пойдёшь, ты забыл? — Синдбад заулыбался чуточку самодовольно. — Добраться до Тушинского лагеря для меня — несложно, а расспросить там о тебе — ещё проще. Торин мне всё рассказал, и про то, что ты два раза появлялся, и странно себя вёл, и куда пошёл…
«Вот карлик болтливый!» — про себя возмутился я, но мигом остыл.
Не отличайся хозяин харчевни длинным языком, я из вольного сталкера превратился бы в материал для исследований, надёжно запертый в лаборатории с изображением узла на двери.
— Мы прошли мимо Снеговика на пять минут позже тебя, — продолжил Синдбад. — Думали шагать следом, но пришлось почти тут же вмешаться. Иначе бы они тебя запеленали.
