— Ты не знаешь моего брата. — Кристиана грустно улыбнулась. — Сомневаюсь, что он когда-нибудь остепенится. Мне было всего пять лет, когда умерла мама, а ему пятнадцать. Думаю, ее смерть нанесла ему душевную травму, от которой он так и не оправился. Он боится привязаться к чему-либо и просто отказывается быть серьезным.
— Мне тоже было пятнадцать, когда не стало мамы. И для отца, и для нас с братом это было ужасным ударом, так что, возможно, ты права. Мой брат немного побуйствовал, но потом увлекся учебой. Однако некоторым людям требуется больше времени, чтобы повзрослеть, и твой брат, видимо, один из них. И все же я не понимаю, почему ты должна жертвовать своей жизнью ради него.
— Это мой долг перед отцом, — просто ответила Кристиана, и Паркер понял, насколько сильны в ней родственные чувства и обязательства. Оставалось только удивляться, как ей удалось выбраться в Африку. Когда он спросил ее об этом, она рассказала, что отец сдался после бесконечных уговоров и разрешил ей полгода, максимум год, поработать в Красном Кресте, прежде чем окончательно вернуться в Вадуц и заняться семейными делами.
— Ты слишком молода, чтобы возлагать на тебя подобные обязательства, — заметил Паркер, сочувственно глядя на нее.
В глубине глаз Кристианы таилась печаль и что-то еще, чего она не могла выразить словами. Глубоко тронутый, Паркер протянул руку и сжал ладонь девушки. Внезапно ему захотелось избавить ее от слишком тяжелого бремени, возложенного на ее плечи, и защитить от тех, кто мог причинить ей боль. Они долго смотрели друг на друга, а потом, словно это было предначертано судьбой, Паркер склонил голову и поцеловал Кристиану. Кристиане показалось, будто за нее кто-то другой принял решение. В ее голове не было ни мыслей, ни страхов, ни сомнений. Она таяла в объятиях Паркера, и поцелуй их длился, пока они оба не задохнулись. В этом поцелуе были нежность, желание и страсть — пьянящая смесь, которая ударяла в голову и туманила сознание. Разомкнув объятия, они еще долго сидели под жарким африканским солнцем, глядя друг на друга так, словно увиделись впервые.
— Я этого никак не ожидала, — сказала Кристиана, все еще не отпуская руки Паркера.
— Я тоже, — признался он. — Хотя, конечно, я восхищался тобой с самой первой встречи. Мне нравилось наблюдать, как ты общаешься со взрослыми, как играешь с детьми. Для каждого ты умеешь найти доброе слово. Это так замечательно.
Он говорил искренне, и Кристиана была тронута. Однако, даже если то, что произошло между ними, было прелюдией к чему-то прекрасному, она отлично понимала, что рано или поздно это кончится. Что бы ни возникло между ними здесь, в Африке, это не может иметь продолжения. Они принадлежат разным мирам, и это станет очевидным, когда они вернутся домой. Ей никогда не позволят поддерживать отношения с Паркером. Ее жизнь на виду, и все сразу же станет достоянием прессы. А молодой врач из Америки, пусть даже и талантливый, не соответствует строгим критериям, установленным для нее отцом. Следуя семейным традициям, она должна выйти замуж за равного себе. Отец, с его жесткими принципами, не потерпит никого другого в качестве ее мужа. Поэтому то, что возникло между ними, может продолжаться ровно столько, сколько они оба пробудут здесь. Любая попытка вынести это за пределы Синейфи означала бы войну с ее отцом, чего Кристиана меньше всего хотела. Его одобрение значило для нее очень много. Она не могла огорчать отца, Фредди и так уже достаточно постарался, чтобы отравить ему жизнь. А ведь отец стольким для них пожертвовал. Кристиана не сомневалась, что он не женился снова ради нее и Фредди, и это было жертвой с его стороны и, возможно, немалой. Так что отношения с Паркером были для нее запретным плодом. И даже не только из-за строгих правил ее отца. Для Кристианы это была также дань уважения традициям своей страны и обещанию, данному ее отцом умирающей матери.
Она смотрела на Паркера, не зная, как сказать ему все это да и стоит ли говорить. Но он заслуживал того, чтобы она объяснила ему свои обстоятельства, насколько это возможно. В определенном смысле Кристиана была обручена с Лихтенштейном и не могла обмануть ожиданий своего отца и сограждан. Несмотря на внутренние противоречия, она ощущала себя принцессой.
— У тебя такой печальный вид. Я тебя расстроил? — обеспокоенно спросил Паркер.
— Нет-нет, — улыбнулась она. — Ты сделал меня очень счастливой, просто... Это трудно объяснить. Но все, что может произойти между нами, должно закончиться здесь. — Большего она не могла сказать ему. — Я хочу быть честной с тобой. Та девушка, которую ты сейчас видишь, исчезнет, когда я вернусь в Лихтенштейн. Мы больше не увидимся.
На лице Паркера отразилось замешательство. Вряд ли стоило тревожиться о будущем после одного поцелуя, но он чувствовал, что Кристиана пытается сказать ему нечто важное.
— Звучит так, будто ты собираешься вернуться в тюрьму или в монастырь, — пошутил он.
Кристиана кивнула и придвинулась к нему ближе, словно хотела укрыться в его объятиях. Паркер обнял ее за плечи и заглянул в ее голубые глаза, пытаясь прочитать ее мысли.
— Ты прав, — тяжело вздохнула она. — Я должна вернуться в тюрьму. — Это было именно то, что она чувствовала. — Причем одна.
— Это просто смешно! — вспылил Паркер. — Ни у кого нет права сажать тебя в тюрьму, Крики. Если, конечно, ты сама не имеешь такого желания.
— Все уже решено. — В тот день, когда она родилась. И спустя пять лет, когда ее умирающая мать добилась от своего мужа обещания выдать дочь замуж за титулованную особу.
— Давай не будем переживать по этому поводу сейчас, хорошо? У нас полно времени, чтобы обсудить это позже, — предложил Паркер.
Он уже решил, что не позволит ей ускользнуть от него. Кристиана была слишком хороша для короткой интрижки. Он не собирался пока просить ее руки, но был твердо уверен, что не даст ей сбежать от него, каковы бы ни были ее обязательства перед отцом и семейным бизнесом. Вся эта чепуха не имела для Паркера ни малейшего смысла. И вместо того чтобы спорить с Кристианой, он притянул ее в свои объятия и поцеловал так крепко, что у нее закружилась голова. Сказав себе, что она честно предупредила его о том, что ждет их в будущем, Кристиана выбросила из головы все мысли и целиком отдалась поцелую.
Глава 11
Шли дни, и роман, начавшийся между Паркером и Кристианой, набирал силу. Они старались не афишировать свои отношения, которые становились все более страстными, по мере того как они лучше узнавали друг друга. Это не было только сексуальным влечением. Это было нечто большее. Кристиана и Паркер проводили вместе все свободное время, использовали любой повод, чтобы увидеться днем, сидели рядом за обедом. В таком замкнутом пространстве, как лагерь, было неизбежно, что перемена в их отношениях очень скоро станет известна всем.
Как и всегда, Фиона была первой, кто догадался, откуда ветер дует. Она хорошо знала Кристиану и испытывала острый интерес ко всему, что происходило вокруг. Заметив, что в последнее время Кристиана притихла и стала менее общительной, Фиона сначала решила, что та заболела. Обеспокоенная, она несколько дней пристально наблюдала за девушкой и вскоре обнаружила, что влюбленная парочка возвращается после вечерней прогулки со счастливыми лицами и виноватыми улыбками. Хмыкнув про себя, Фиона сделала надлежащие выводы.
