Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
Капитан III ранга Морев получил задание развернуть базовую станцию магнитной съемки на мысе Железный Рог. Утром группа специалистов собралась у груженого КАМАЗа. Получив последние наставления от начальника экспедиции, Морев подошел к ним. Это было еще то воинство.
– Привет, кукрыниксы. Магнитометр погрузить не забыли?
До места добрались без происшествий, немого понервничали на Керченской паромной переправе, но все обошлось.
Мыс Железный Рог находится на юге Таманского полуострова и называется так потому, что там залегает мощный пласт железной руды. Благодаря тому, что бурый железняк практически не размывается, и образовался мыс. Так и торчит он бурой елдой в Черном море. Говорят, когда-то здесь добывали железо.
Огляделись. Хозяйство маячника состояло из добротного жилого дома и хозяйственных построек. Чуть в стороне возвышался шестнадцатиметровый маяк Железный Рог – ажурная четырехгранная металлическая башня со светооптическим аппаратом. Ближайший населенный пункт в десяти километрах – станица Тамань.
Гости здесь бывают нечасто, поэтому встречать высыпало все маячное семейство с двумя кошками и облезлым кабысдохом. Даже пасущаяся поодаль корова проявила интерес, прекратив жевать и развернув к ним свою волоокую башку.
Маячник – Вешкин Росман Пейсахович, он же Роман Петрович, а для своих просто Петрович, был лет пятидесяти, невысокого роста, щупленький, в засаленной кепке, застиранной майке, холщовых штанах и в сандаликах детского фасона с дребезжащими застежками. Предупрежденный заранее, он всем своим видом давал понять, что для него это полная неожиданность. Жена, улыбаясь беззубым ртом, приветливо кланялась. Молодая девка с ребенком на руках, видимо, дочь, разглядывала гостей, а мичмана Булочкина с заинтересованностью.
Маячник запричитал:
– Что ж вы, гости дорогие, без предупреждения? Мы б подготовились.
Морев понял – Вешкин еще тот фрукт, обламывать надо сразу.
– Во-первых, я тебе не гость, а начальник, а во-вторых, тебя два дня назад телефонограммой предупредили!
Кабысдох почуял нависшую угрозу и незаметно совершил обходной маневр. Зайдя с тыла, он своей собачьей интуицией безошибочно определил старшего и молча, по-деловому цапнул за ногу. Пока Морев, ругаясь, осматривал рану, он удрал на исходную позицию и, выглядывая из-за кривых ног маячника, с интересом наблюдал за происходящим. Хозяйка, причитая, унесла зашивать брюки, мичман обильно смазывал рану зеленкой, а два гражданских специалиста старательно дули, чтоб не жгло. Оставшись без штанов, Морев почувствовал себя обезоруженным. В цветных трусах по колено не покомандуешь и прав не покачаешь.
Вешкин со слабо скрываемым удовлетворением трепал пса за ухо:
– Вишь, Пиратка, как вышло, не признал. А тебе и не надо, ты ж собака, в штат не входишь. Какой с тебя спрос?
Кое-как устроились. С собакой решили – будем прикармливать, с маячником было сложнее.
Утром, отоспавшись на свежем воздухе, принялись за дело. Проверили работу радиостанции, развернули оборудование. Магнитометр, чтоб не было помех, оттащили подальше, насколько хватило кабеля, и огородили частоколом от греха. На кол повесили табличку «Собственность ВС СССР». Проверили работу самописца и сделали первую запись в журнале. Процесс пошел.
Вечером начало твориться что-то неладное. Взяли с собой Петровича и пошли осмотреть магнитометр. Картина была удручающей. Среди густой травы валялся прибор, частокол свален. Торчал только кол с табличкой. Петрович, как заправский следопыт, осмотрев место, произнес:
– Зорька гуляет.
Ни Морев, ни Булочкин значения слова «гуляет» до конца не поняли. Однако стало ясно, что при установке прибора Зорькины интересы учтены не были, и, чтобы работа не превратилась в кошмар, нужно было решить вопрос с кормами. Невдалеке было колхозное поле, уложенное ровными рядами свежескошенной люцерны. Это было несбыточной мечтой Петровича. Он смотрел на поле, как старый воин масаи, изнывающий от жары, – на снежную вершину Килиманджаро.
– Ладно, Петрович, не боись, решим проблему.
Утром следующего дня, оглашая окрестности отчаянным чихпыханьем, минитрактор с прицепом под управлением одетого в выходной костюм Петровича барражировал по колхозному полю. Мичман Булочкин закидывал вилами колхозную люцерну в прицеп. Чуть в сторонке, наблюдая за процессом, стоял Морев при погонах и фуражке. Прикормленный Пиратка, быстро понявший, кто в доме хозяин, преданно сидел рядом с укушенной ногой.
На горизонте показался колхозник. С криками «А ну стой, твою мать!» он бежал к трактору. Завидев начальника, он повернул к нему. Но, подбежав, он не успел произнести ни слова. Зверски вращая глазами, Морев заорал:
– Фамилия?
Опешивший селянин неуверенно произнес:
– Ну Сидорчук.
– Не ну Сидорчук, а колхозник Сидорчук!
Окончательно обалдевший Сидорчук как-то весь выпрямился, подтянулся, поправил на боку планшетку, вытянул руки по швам и представился:
– Колхозник Сидорчук!
Да, школу Советской армии никаким колхозным строем не вымараешь.
– Обращайтесь.
Уже совсем неуверенный в своей правоте, колхозник промямлил:
– Это же вроде как воровство, а?
Он вопросительно посмотрел на Морева.
– Это, товарищ Сидорчук, не воровство, а конфискация.
И сунул ему в нос удостоверение. Красная книжка произвела должный эффект. Сидорчук, опасаясь, что его могут привлечь к работам, все же промямлил:
– Товарищ начальник, может, вы мне какую бумагу дадите? Ну, чтоб вопросов не было.
– Давай на чем писать.
Сидорчук суетливо вытащил из планшетки выцветший лист бумаги и обгрызанный карандаш.
Секунду подумав, Морев написал:
«Расписка № 1.
Для выполнения работ по навигационно-гидрографическому обеспечению боевых действий Черноморского флота в районе мыса Железный Рог конфискован один прицеп люцерны. Капитан III ранга…» Подпись неразборчиво.
До конца не веря в удачу, счастливый колхозник удалился. Наблюдавший этот цирк Петрович Морева зауважал и с этой минуты называл его исключительно НАЧАЛЬНИК.
Вечером хозяйка принесла трехлитровый бутылек парного молока. Лед растаял.
Через пару дней Петрович подкатил с очередной просьбой:
– Начальник, мне бы хлебушка для Зорьки.
– Ну так купи, сельпо ж работает.
– Так больше одной буханки белого в руки не дают.
В ход пошел отработанный набор приемов – форма, удостоверение, расписка № 2. Продавщица, вывалив на прилавок свои стареющие прелести, сдалась сразу. Расплатившись, под завистливые взгляды станичников два мешка с хлебом загрузили Петровичу в машину.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
