Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
— Те... самые? — прорычал он негромко.
— Они, — ответил управитель с поклоном. Овидкачнул в сторону певцов головой. К изумлению Скифа, как из воздуха возниклимогучего вида воины. Сунув мечи в ножны, забежали к певцам сзади и ухватили залокти. Овид улыбнулся, как улыбнулся бы волк при виде дрожащего зайчонка,властным жестом указал на печь. Скиф не поверил глазам, но рука правителя всамом деле вытянута по направлению печи, а указательный палец смотрит прямо наширокую чугунную заслонку.
Олег спокойно раздирал молодого гуся. Коричневая корочкатрещала и разламывалась, выпуская облачка сводящего с ума пара. Сладкий сокобжигал пальцы Олег выдрал наконец мощный кусок мяса, а Скиф все не моготорвать глаз от страшной сцены, когда троих беспечных, ничего не подозревающихпевцов вот-вот затолкают в горящую печь!
Он бросил умоляющий взгляд на Олега, Овид тоже зыркнулиз-под нависших бровей на одного, на другого, засопел, вперил взгляд в спиныстражей. Те, заламывая руки вяло упирающимся певцам, дотолкали их до печи.Кто-то услужливо распахнул перед ними массивную заслонку.
Видно было, как дрогнули даже стражи под ударом сухого жара.Певцы, поняв, что их ожидает, подняли крик. Кто-то из стражей оглянулся, ноОвид неумолимо указал на печь. Певцов подхватили, затолкали одного за другимвовнутрь, захлопнули заслонку. Донесся вроде бы слабый крик, но тут жепотерялся в неизбежной разноголосице зала, скрипе сидений, шарканье ног.
Слуги начали торопливо подбрасывать в и без того раскаленнуюдокрасна топку сухие березовые поленья. Пламя загудело, заревело с новой силой.
Овид засопел, на бледное и вздрагивающее лицо вернулсянормальный цвет. Но в голосе все еще дрожала ярость, он заговорил со злымнажимом:
— Я вижу, достойный мудрец, что твой юный друг непонимает...
— Молодой ишшо, — ответил Олег. Он аккуратнообкусывал гусиную лапу, бросил ее под стол собакам, выдрал из гуся другую и сталобъедать хрустящую коричневую кожу. — Все они молодые... за песнями...
Овид кивнул. Лицо чуть посветлело.
— Вижу, понимаешь. Это я с виду суров с сыном... иначенельзя, наследника надо растить в суровости, а не в неге!.. Но я дрожу за негокаждый раз, когда он ночью встает попить воды: ножку бы не подвернул, нестукнулся бы лбом о дверь... А что уж говорить, когда он наслушавшись этихпевцов, возгорелся жаждой дурацких подвигов, вскочил на коня и поехал искатьприключений? У правителя и так много опасностей: надо водить войска наобнаглевших соседей, смирять бунты, доказывать свою отвагу и умение воина впоединках... Но то суровая необходимость, то жизнь, от нее никуда не деться, аэто дурь, что... Ну скажи, зачем ему было драться с тем драконом? Явно же неэто крылатое на него напало! Дракону бы коровенку унести, козу илизаблудившуюся овцу! Так нет же, побахвалиться подвигом восхотелось!
Скиф сердито сопел, он ненавидел Овида, а Олег, напротив,сочувствующе кивнул:
— Да ты не волнуйся, Овид. Как будто оправдываешься! Ябы их на твоем месте сперва на кол посадил, а уж потом в печь. Или велел бышкуры снять.
— Да? — спросил Овид с надеждой.
— А шкуры натянул бы на барабаны, — закончилОлег. — И они бы остались довольны... их шкуры по-прежнему поют, их слушают...ха-ха!
— Га-га-га! — рассмеялся Овид. — А ты мудрец!
— Есть такое, — ответил Олег скромно. —Только кому нужна мудрость?
— Это верно, — вздохнул Овид. — А дурнямпрямо как будто боги помогают...
Мирно и неспешно беседовали, пили и ели, наконец Овид,словно только сейчас вспомнив, велел управителю:
— Ты это... выгреби там золу... И кабана туда побольше,чтобы запахом все внутри пропитал.
— Чесноку добавить?
— Добавь, — разрешил Овид. — Можно травразных. Всяких. Чтоб дух поганый забить начисто.
Глава 17
Управитель поклонился, за ним ушли двое слуг. Один взялширокую лопату, другой — веник и совок. Распахнули печь, сухой жар заставилотпрянуть. В широком зеве дрожало красное марево, каменные стенки оплавились,со свода свисают красные сосульки расплавленно-го и застывающего камня. Наглазах сорвались оранжевые капли, упали и тут же начали застывать лепешкамикрасного, потом вишневого цвета, и, наконец, превратились в коричневые.
Скифу почудилось, что из печи доносятся звуки чарующеймузыки. А затем в мареве показались человеческие фигуры. Певцы повылезали одинза другим, глаза у всех как блюда, лица бледные.
Один сказал дрожащим голосом:
— Ну и шуточки у вас! А второй проблеял:
— Мы уж думали, вы нас хотите живьем сжечь!
А третий, самый толстый и наглый, заявил со смехом:
— А я над ними смеялся. Сжечь нас, лучших певцовстраны? Это было бы непоправимой потерей для всего белого света! Как бы здесьбез нас жили?
В зале стояла мертвая тишина. На них смотрели как навыходцев с того света. У слуг из рук выпали лопаты и совки, загремели накаменном полу.
Управитель беспомощно оглянулся на Овида. Тот нахмурился,властным движением велел певцам подойти ближе. Скиф затаил дыхание, только Олегпродолжал есть, хотя уже и не с такой охоткой.
— Ответствуйте, — сказал Овид властно, — чтотам было?
Певцы приосанились, самый толстый выступил вперед, огляделзамерших гостей, они его интересовали даже больше, чем сам грозный правитель,ведь представление для них, а правитель явно же знал, что в печи их ждало,заговорил сильным и звучным, хоть и слегка пропитым голосом:
— Когда за нами как неотвратимая дверь потусторон-негомира загремело это железо... мы содрогнулись, а мои друзья пали ниц...усомнившись!.. Мы задыхались от жара, что был равен жару преисподней, где врасплавленном металле купаются боги огня и где живут их огненные жены имногие-многие наложницы. И вот когда и моя душа готова была усомниться идрогнуть, раздались чарующие звуки свирели...
Овид переспросил:
— Чего-чего?
— Свирели, — ответил певец, а его друзьяподтвердили судорожными кивками. — Ну да ты ж сам знаешь!. Но если хочешь,чтобы рассказали именно мы, ты прав, никто лучше нас не споет и не расскажет!Так слушайте же, вы! Это была свирель, простая свирель. Но я сразу узнал и рукумастера, что ее резала, и голос мастера!.. Мы оглянулись в дивном удивлении, арядом с нами в тесноте сидит, не замеченный нами, дивный юноша! Как он вошел впечь, ведомо только тебе, славный правитель, но в раскаленной печи сразуповеяло прохладой, а мы жадно и дивно внимали сладостно божественным звукам,сразу позабыв, где находимся!
А второй судорожно вздохнул, сказал прерывающимся голосом:
— А как он пел! Как он пел...
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
