Книга Паника-upgrade. Кровь Древних - Александр Мазин

Чиновник Земельного департамента Куто Буруме поперхнулся, и изысканное лакомство – жирная жареная гусеница – выпало у него изо рта на клавиатуру. А Куто Буруме так и остался сидеть: оцепеневший, с открытым ртом, глядя на монитор.

На мониторе было нечто ужасное. Там был смертный приговор ему, Куто Буруме. А может, кое-что похуже, чем смертный приговор. О том, что творится в подвалах президентского дворца, ходили такие слухи… Лучше повеситься.

Трясущейся жирной рукой чиновник потянулся к телефону.

– Али? – пискнул Буруме в трубку. – Беда, Али! Во имя Аллаха, да, Али, это я! А кому мне еще звонить? Это касается нашего… Понял! Да, Али! Никаких имен! Да, я еду!

Чиновник вскочил, уронив на пол тарелку с гусеницами. Красный соус расплылся по ковру безобразным пятном, но Буруме даже не взглянул на испорченный ковер. Через минуту он выбежал из дома, выскочил на улицу и замахал руками, привлекая внимание велорикши.

Обычно Буруме передвигался важно и неспешно, поэтому зрелище бегущего чиновника привлекло внимание соседей. А один из них, осведомитель СБ, сделал отметку в памяти: сообщить начальству, что неблагонадежный Куто Буруме сегодня очень торопился. Велорикшу, который увез чиновника, осведомитель тоже запомнил.

* * *

Зрелище было достойное. Два джипа отсекли от группы молодую самку и понеслись за ней, подпрыгивая и мотаясь из стороны в сторону, со скоростью шестидесяти километров в час. Жираф же скакал плавно и грациозно, ухитряясь при этом совершать круги, уворачиваться и оставлять с носом ловца, стоящего в кузове с двадцатифутовым бамбуковым шестом, завершавшимся петлей лассо. Наконец охотникам удалось прижать жирафа к полосе кустарника и набросить мягкое лассо на длиннющую шею. В ту же секунду один из джипов угодил колесом в нору и перевернулся.

К счастью, никто не пострадал.

Десять человек совместными усилиями запихнули пойманного жирафа в транспортный ящик. Все это время остальные жирафы высокомерно и равнодушно взирали на происходящее.

– Арабы полагали, что жираф – гибрид леопарда с верблюдицей, – сказала Лора. – Сложение верблюда, голова оленя, копыта быка и хвост птицы. А шкура леопарда. Возможно, идея принадлежит грекам, пару тысяч лет назад назвавшим жирафа «камелеопардалис», а в средневековой Европе «камелеопардалис» превратился в «хамелеонпардуса» и, соответственно, «научился» менять цвет.

– Вы много знаете, мисс Лора, – с уважением произнес Ванвейль, очищая от колючек выгоревшую куртку.

– Я люблю смотреть познавательные каналы, – сказала Лора. – Послушайте, Сэм, скажите как биолог: есть хоть какая-то вероятность скрещивания верблюда и леопарда?

– Как биолог скажу: никакой, – ответил Ванвейль. – Потомство производится только внутри вида. Потомство, способное к размножению. Я не имею в виду мулов. А два таких разных организма, как леопард и верблюд, даже совокупиться не смогут.

– Но оплодотворение бывает и искусственное! – заметила Лора.

– Гены не обманешь, – возразил Ванвейль. – Это все равно что пытаться открыть один замок ключом, предназначенным для другого!

– А как насчет отмычки?

Южноафриканец засмеялся.

– Но все-таки, – настаивала Лора. – Неужели весь разнообразный бестиарий не имеет под собой ничего реального?

– Я не биолог, – сказал Тенгиз. – Но, если мне не изменяет память, некогда существовали создания, имевшие и когти, и копыта!

– Даже – рога и клыки, – сказал Ванвейль. – Но это было время экспериментов. Теперь старушка-природа предпочитает более стабильные формы. Поэтому, если прочтете, что на калифорнийский берег выбросило парочку русалок, – передайте привет Стивену Спилбергу. Это я говорю как биолог. А как человек, милая мисс Лора, я готов поверить даже в кентавров и химер. Садитесь в машину, я отвезу вас в львиный детский сад. Конечно, у маленьких львят, как и у людей, копыт нет, но от этого они не стали менее очаровательными.

Это был последний день их пребывания в заповеднике. Завтра Ванвейль должен был отвезти их в аэропорт.

На следующее утро под окнами деревянного домика, выделенного гостям, раздался рокот подъезжающего джипа. Однако вместо Ванвейля из машины выпрыгнул невысокий загорелый человек лет на двадцать старше.

– Я – Дан Райноу, – представился он. – Сэм просил отвезти вас. Сам он, к сожалению, занят, но желает счастливого пути! Вы готовы?

– Да, – ответил Тенгиз. – Благодарю.

– Не стоит. Мне тоже нужно в аэропорт. Это ваши вещи? – Райноу потянулся к чемоданам.

– Спасибо, я сам, – отказался Тенгиз. Этот человек не походил на слугу.

– Как пожелаете. Очень приятно, миссис…

– Мисс. Зовите меня Лора.

– А меня – Тенгиз, – сказал Тенгиз, забрасывая саквояж на заднее сиденье. – Тенгиз Саянов.

Если бы он увидел в этот момент лицо Райноу, то удивился бы.

Но когда Тенгиз распрямился и протянул ему руку, Райноу уже овладел собой и выглядел как обычно.