Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
– Ты спрашиваешь, кто я? Я скажу. Я правнучка княгини Елены Петровны Несвицкой. Прямая наследница. Так что это моя Усадьба. И когда мои предки, чьи могилы ты собираешься сровнять с землей, владели здесь всем, твои предки в лучшем случае им прислуживали. А ты, Петя, можешь стать кем угодно – мэром, губернатором, президентом! Все равно ты так и останешься обнаглевшим хамом. Прощай.
Я вышла из его офиса царственной походкой, но за дверями побежала бегом – запрыгнула в машину и рванула домой. Меня трясло, и, чтобы прийти в себя, я влезла под теплый душ – единственную пуговицу пиджака, кстати, я потеряла в пылу борьбы, так что спасибо английской булавке. Жалко, Лыткин не укололся! Потом я выпила пятьдесят граммов коньяку и только тогда включила скайп. Андре, к счастью, был на месте. Я рассказала ему свой план – он долго молчал, потом вздохнул:
– Отговаривать тебя бессмысленно?
– Ты думаешь – это безумие?
– Да нет, почему! Просто ваше государство… Не знаешь, чего от него ждать! У нас это была бы обычная сделка. Хорошо, я поговорю с дядей. Ты ведь понимаешь, что это очень большие деньги?
– Марка стоит дороже!
– Ладно, вышли мне скан марки, а я наведу справки. И сразу тебе позвоню. Возможно, даже сегодня. А ты успокойся, хорошо? Я с тобой, я люблю тебя!
– Ты ангел!
– Я тут же закажу билет, так что скоро увидимся.
– Дважды ангел!
Андрик рассмеялся и отключился, а я быстренько отсканировала нашу драгоценную тифлисскую марку и послала ему электронной почтой. Потом улеглась на диван и стала ждать известий, пытаясь представить, что Андре сейчас делает: звонит дяде… Или поехал к нему? Наверно, поехал! А с кем он будет консультироваться по поводу марки, интересно?..
Спустя какое-то время оказалось, что я думаю о Джуниоре. Что ж получается – Федор Николаевич был прав, когда говорил, что я могу влиять на Лыткина? Когда мы встречались, я этого не осознавала, но теперь ясно видела: он был у меня под каблуком. А сегодня Джуниор просто пытался самоутвердиться. Выпендривался передо мной – «хозяин жизни», ты ж понимаешь. Но ничего у него не вышло. Да-а, моя власть над ним была по-прежнему сильна. Как моментально он подчинился моему приказу – и сам этому поразился!
Мне вдруг стало жалко Джуниора… Ага, пожалела мышь кота. Я тут же вспомнила, как он называл меня Кошкой, и мне стало совсем тошно. Черт с ним! Жалкий ублюдок, вот он кто. Но почему, почему я испытываю такое сильное чувство вины перед этим жалким ублюдком?! В чем я виновата? В том, что замуж за него не пошла?! Я вспомнила, как он говорил, что рядом со мной делается лучше – и что?! Мне надо было всю жизнь водить его за руку?! Избави боже…
Еще я почему-то чувствовала страх – время от времени меня словно обдавало ледяной волной. Но как ни странно, боялась я не за себя, по-прежнему не веря, что Лыткин способен причинить мне вред. Нет, я боялась за него! Что с ним происходит? Он такими быстрыми темпами идет по пути Майкла Корлеоне! Хотя со мной никто никогда не говорил о Лыткине, вероятно считая, что он подло меня бросил и я страдаю, кое-какие слухи до меня все же доходили. Болтали, что он стал гораздо круче отца, так что приближенные просто трепещут, а жену вообще держит в черном теле и чуть ли не бьет! Я не хотела верить, но после сегодняшней встречи с ним невольно задумалась…
Андре позвонил через четыре часа:
– Деньги есть! Я прилечу завтра. Будь осторожна, прошу! Может, дождешься меня? Будем действовать вместе.
Но я не могла ждать. И тут же позвонила Потапову:
– Геннадий Дмитриевич, не могли бы вы принять меня? Есть разговор. Срочный и приватный.
– Леночка! Рад вас слышать! Да, конечно! Я и сам собирался поговорить с вами. Так… Сегодня я, к счастью, освобожусь довольно рано. Вы знаете, где я живу? Подъезжайте… Часов в семь вам удобно?
Ровно в семь я топталась на крыльце его особняка. Потапов сам открыл мне дверь:
– Елена Сергеевна! Рад вас видеть! Прекрасно выглядите. Ну что, пройдем в кабинет? Чай, кофе? Может, коньячку?
– Спасибо, Геннадий Дмитриевич! Но… Я слышала, у вас великолепный сад. Вы не покажете мне розарий?
Он сразу принял подачу и кивнул:
– Буду рад! Пойдемте.
Сад у вице-мэра на самом деле был роскошный – всем заправляла его жена, заядлая садовница. Погода, правда, не слишком благоприятствовала осмотру цветников – накрапывал дождь, но Потапов привел меня в беседку. Мы уселись, и он выжидательно посмотрел на меня:
– Слушаю вас, Елена Сергеевна.
– Геннадий Дмитриевич, я хотела поговорить про Усадьбу…
– Леночка! Вы не должны волноваться: Петр Трофимович гарантировал, что…
– Я не имею никакого отношения к Петру Трофимовичу.
– Вот как?! А у меня сложилось впечатление…
– Нет. Больше того – мы по разные стороны баррикад.
– Что вы говорите! Ради бога, простите! Я никак не хотел вас задеть!
– Вы не задели меня.
Неужели Джуниор распускал слухи, что мы с ним до сих пор любовники?!
– Да, это несколько меняет дело. Но все равно – мы обязательно подберем должность, соответствующую вашим выдающимся способностям, можете не волноваться. Вы столько сделали для Усадьбы, для города…
– Геннадий Дмитриевич! Речь не обо мне! Я сейчас выступаю в роли посредника. Думаю, вам неизвестно, что живы потомки Елены Петровны Несвицкой – законные наследники имения. Они не только живы-здоровы, но и заинтересованы в сохранении родового гнезда. Как вы знаете, уже есть прецеденты возвращения наследникам собственности, экспроприированной после 1917 года. Но Несвицкие не собираются идти подобным путем. Они хотят купить Усадьбу.
Потапов слушал меня с непроницаемым лицом, и я подумала, что он должен хорошо играть в покер.
– Речь идет только о доме с двумя флигелями. И о небольшом участке земли вокруг дома. По границе ближнего парка, или еще меньше – по первому кругу дорожек. Это одна десятая часть охранной зоны. Остальные девять десятых достаются Петру Трофимовичу. Весь дальний парк вместе с яблоневым садом, прудом, ротондой, мостиком, памятниками и всеми сохранившимися строениями. И за эту одну десятую покупатель предлагает ту же сумму, что заплачена за остальные угодья.
Геннадий Дмитриевич молча смотрел на меня, чуть прищурив глаза: соображал. Потом осторожно спросил:
– О какой сумме идет речь?
Я открыла сумочку, достала блокнот и ручку, написала сумму на листочке, вырвала его и отдала Потапову – он взглянул, скомкал листочек и сунул в карман.
– Предложение, конечно, неожиданное, – сказала я. – Но покупатель объявился совсем недавно. И я, как вы понимаете, лицо заинтересованное.
– Ну, это понятно.
– Кроме всего прочего, мне обещано место управляющей.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
