Келли увидела пучки березовых ветвей, аккуратно составленные через равные промежутки вдоль края дороги.
— А, это… Это метлы, — серьезно сказал Ангус. — Когда ведьма устает, она просто берет одну из них и летит на ней дальше.
— Правда? — Глаза Келли распахнулись широко-широко.
— Не веришь? Лучше не бери такие метлы. Ведьм мы сжигаем, и если тебя увидят с такой метлой…
Он многозначительно замолчал. Было ясно, что Ангус Макаллан любил детей. Мэгги ощутила внезапную боль, вспомнив, как он шутливо сказал, что не против бы завести еще.
Остановка в Брэймаре была недолгой. После того как Ангус передал саженцы своему приятелю, он объяснил, что тот занялся развитием туризма вместе с другими овцеводами, живущими по берегам Ди. У него несколько домиков в швейцарском стиле, которые сдаются приезжающим. К их услугам были и развлечения: сауна, катание на пони, рыбалка и небольшие походы в горы.
— Было бы здорово приехать сюда на выходные, правда, пап? Давай на мой день рождения?
— Твой день рождения? Только не говори, что у тебя скоро день рождения! Уже следующий?
— В будущую субботу! — радостно объявил Грэм. — Так мы приедем? Я поведу Келли смотреть оленей.
— Возможно, — уклончиво ответил Ангус.
Мэгги почувствовала, что это сказано для нее, ее ставят на место. Не хватало еще, чтобы он подумал, что она набивается на очередную прогулку. То, что Роб предпочитал остаться один, успокоило ее совесть по поводу сегодняшней поездки, но за последние две недели они и так много бездельничали. А жизнь — это не сплошные развлечения.
— Это не у Келли день рождения, — решительно сказала она. — Вычеркните ее.
Машина ехала по Корнуэлльскому перевалу, соединяюшему Брэймар и Гленши, впереди была знаменитая Бровь Дьявола. Ангус не отрывал глаз от шоссе.
— Умеете же вы испортить удовольствие, — пробормотал он. — Боитесь, дети набедокурят?
Миля пролетала за милей в сонном оцепенении.
— Здесь, — наконец произнес Ангус, и Мэгги почувствовала, как машина замедлила ход. На заросшем склоне видны были валуны с крестом на верхушке.
— Память о той бойне, — задумчиво произнес Ангус. — С тех пор ни один Макдональд не доверяет Кэмпбеллу. — Он испытуюше взглянул на Мэгги.
— Не буду отрицать, что я — Кэмпбелл. Хорошо, что вы — не Макдональд.
Его глаза хитро блеснули.
— Конечно, я — Макдональд. Даже дважды. Макалланы входят в Кланранальд, который имеет непосредственное отношение к Макдональдам, а моя мать, — он выдержал паузу, — урожденная Макдональд из Гленкоу. Она — прямой потомок Ангуса Мора. Думаю, меня назвали в его честь. Так что мы с Грэмом — Макдональды и гордимся этим. Особенно когда бываем здесь.
Мэгги зябко поежилась. Солнце спряталось за тучу.
— Я и не знала, — с трудом проговорила она.
— Разве? — Ангус Макаллан рассмеялся. — Ну, теперь будьте осторожны. Не многие Кэмпбеллы захотели бы поменяться с вами местами.
Домик Памелы Паттерсон стоял на берегу озера Лох-Левен. Он был небольшой, белый, одну из его стен украшали оленьи рога. Из всех окон открывался вид на озеро. Хозяйка объяснила, что зимой заносит все дороги и к деревне можно подъехать лишь по льду.
— Вас это не пугает? — спросила Мэгги.
— Нисколько. Я не смогла бы жить в другом месте.
Мэгги нашла ее обворожительной. Лицом она походила на породистого пуделя, сходство усиливалось буклями и пучком заколотых на макушке волос. Одета она была просто, в черные брюки и черный же свитер. Длинное ожерелье с медальоном было ручной работы. Некоторые детали обстановки соответствовали ожиданиям Мэгги, некоторые — нет. В доме было неприбрано, но уютно. Чашки и блюдца на столе были разрозненные, но все красивые. Нехитрое угощение — омлет, зато яйца были деревенские, с ярким желтком. Ангус действительно привез ей провизию, большую коробку с консервами водрузили на кухонный стол, как и фирменный пакет, в котором был густо-фиолетовый жакет для Памелы. Туда же отправились и какие-то бумаги.
— Я бы хотел посоветоваться с вами до отъезда по поводу этого, — кивнул Ангус на пачку листов. Келли и Грэм за руки ташили его на озеро.
Памела рассеянно вытерла руки о скатерть и повела Мэгги осматривать достопримечательности. Она показала белый домик гостиницы, над дверью которого висела оленья голова с ветвистыми рогами; местный музей; горную хижину и миниатюрный «новый город» — на фоне темных стен домов вьщелялись желтые двери. У подножия серых гор деревня выглядела ифушечной.
Ангус и дети развлекались у края воды, кидая камушки «блинчиками». Глаза Памелы с нежностью остановились на этой картине.
— Я бы хотела, чтобы он снова женился. Джин тоже рассчитывала на это, она лучше, чем кто-либо, знала, как много значит для него жена и семья. Но уже прошло три года с ее смерти, и я боюсь, всех хорошеньких девушек расхватают, пока он собирается.
— Наверное, это случится скоро, — осторожно сказала Мэгги. Из разговоров о медовом месяце на Бермудах напрашивался именно такой вывод.
Лицо ее спутницы просияло.
— Ах, дорогая, я так рада. Конечно, я прощупывала почву. Это было ужасно заметно?
— Не на мне. Я не имела в виду себя, — не сразу ответила она.
— На ком же?
— Господи! — Кажется, она допустила бестактность. — Миссис Паттерсон, мне, наверное, не следовало говорить, — извиняющимся тоном произнесла она. — Но я уверена, это произойдет совсем скоро. Она молода и очень хороша собой, по-моему, он очень хочет жениться на ней.
— Очень жаль это слышать, — воинственно отозвалась Памела. — А я-то вас уже поженила за чаем. Профессиональная привычка. Я все время занимаюсь подобными вещами. — Можно я вас кое о чем спрошу? — сказала Памела, когда они вернулись в дом. — У вас кто-нибудь есть?
— Да. — Вдруг Мэгги почувствовала, что ей не хочется говорить о Дереке. Она молча смотрела на фотографию на письменном столе.
— Это Джин, — сказала Памела. — Говорят, Грэм похож на нее. Я этого никогда не находила.
Мэгги тоже. У Джин Макаллан было тонкое породистое лицо. Она выглядела привлекательной, дружелюбной. Какой трагедией, должно быть, была ее смерть. Памела проследила за ее взглядом.
— Они были счастливой парой. Дружили несколько лет до того, как поженились. Ангус говорил, что к ней всегда приятно приходить. В первое время он много ездил, но, где бы он ни был, он всегда приезжал домой на конец недели. Он ведь очень простой. Огни города его не манят, он предпочитает быть дома с семьей. Это его слабость, если это вообще слабость. И есть еще одна. — Памела сгребла со стола бумаги, которые привез ее зять. — Он верит в то, что все люди хорошие. Он не допускает мысли, что его могут предать.
— А могут?
