— Наоборот, в полной безнадежности рождается истина. Зачем врать, зачем обманывать, зачем фальшивить?
— Дай мне высказать.
— Пожалуйста.
— Сейчас же я боюсь, что тебе захочется просто забыть все, что случилось с нами, и поскорей вернуться к прежней жизни, к жене, в старую уютную квартиру, к мифологическому словарю.
— Ну нет, — сказал Малыш без малейшего сомнения в голосе. — Теперь в моей жизни все будет по-другому. — И добавил после короткой паузы: — В нашей жизни.
— Тогда скажи, что любишь.
— Да хоть тысячу раз.
— Мало.
— Ну тогда столько раз, сколько звезд на небе.
И тут полная, ядреная и великолепная луна, разметав тучи от горизонта к горизонту, позволила спасшимся влюбленным наконец-то увидеть друг друга.
Мужчине — женщину.
Женщине — мужчину.
Он был прекрасней любого из античных шедевров.
Она — маленькая усталая голышка — тем более.
Потому что самый прекрасный человек в мире — это тот, которого любишь.
Она вдруг поверила всему — и его словам, и его поцелуям, и лунному торжественному аккорду.
Он вдруг понял, что там, в подземном лабиринте, было только начало, что эта любовь, обретенная вопреки злобе и мстительности, вопреки коварству и предательству, эта любовь, как золотое зерно, упавшее в землю, теперь вот проросла и потянулась к свету… И у нее, вырвавшейся из мрачного плена, — изумительное будущее, как у прекрасного цветка, пробившегося сквозь толщу земли и раскрывшего все свои великолепные лепестки навстречу солнцу, навстречу жизни…
Эпилог
Сразу после бракосочетания свадебный лимузин помчал счастливую пару, обрученную тьмой, золотыми кольцами и законами штата, в международный аэропорт.
Позади остались долгие хлопоты, связанные с переходом от молодой вдовы и «неутешного» вдовца к новому соединению рук и сердец.
Малыш, похудевший и от этого особенно элегантный в отлично сидящем темно-синем костюме, всю дорогу продолжал беспрестанно целовать свою очаровательную юную невесту то в ладонь, то в шею, то в губы, то в декольте, то гораздо ниже… И совершенно не обращал внимания на то, что его густые черные волосы, пару часов назад идеально уложенные, растрепались, а изысканный галстук съехал набок…
Малышка же, откинув золотоволосую головку, не сопротивлялась нарастающим ласкам. Она все смотрела и смотрела на своего нового мужа большими озерно-голубыми глазами и не могла наглядеться. Она не считала, сколько дней прошло после их чудесного спасения. Но чем больше она вглядывалась в его темные пещерные глаза, в которых разгорались искорки безумной страсти, тем сильней убеждалась, что эта любовь, это обожание — надолго, если не навсегда.
А он целовал, целовал, целовал, не давая передышки ни себе, ни любимой…
Белый лимузин приближался к аэропорту.
Малыш и Малышка, Майкл и Клэр, мистер и миссис Лайтинг желали улететь как можно скорей туда, где щедрое солнце, туда, где изобилие воздуха, туда, где вода от горизонта до горизонта…
Улететь как можно скорей и как можно дальше от «лабиринта ревности», как можно дальше… И никогда туда не возвращаться…
