К тому моменту, когда в кабинете раздался телефонный звонок и Степанков пригласил ее к себе, Саша переделала массу дел. За месяц, проведенный вне этих стен, ее кабинет не изменился, но везде чувствовалась запущенность. Журнала приемов не оказалось на месте — пришлось идти к дежурной, потом пересмотрела тумбочки, разложила карточки пациентов, проверила, работает ли компьютер, снова сходила к дежурной за дискетами.
В приемной она появилась в тот момент, когда Степанков любезно выпроводил с кабинета женщину с заплаканной девушкой.
— Саша! Выглядишь на все сто! Не забывай, кто тебе такую работу организовал!
Степанков ее приобнял. И она опять вспомнила о своей проблемной талии.
— Не боишься, что новая пассия будет ревновать? Она и так меня к тебе не пустила, — сквозь смех пожаловалась Саша, закрыв за собой дверь.
— Ну, рассказывай, как обстоят дела?
Какие такие дела, Степанков не уточнил.
— Нормально, — не вдаваясь в подробности и не выясняя, какие именно дела интересуют Степанкова, Саша опустилась в кресло.
— Ты вначале скажи, как успехи у Насти?
— Занимается с инструктором. Массаж. Прогулки.
— Я предупреждал: твоя затея результата не даст. Только Стрельникова напугала. Он, как увидел твое почти бездыханное тело, я подумал, что живым вашу квартиру не покину.
— Отрицательный результат — то же результат, — Саша оставила замечание без комментариев.
Степанков, не обращая внимания на Сашу, наклонившись под стол, озабочено шарил в его секретных недрах до тех пор, пока в руках не сверкнула полусферами початая бутылка Хеннесси.
— Будешь? — Степанков спросил скорее для проформы, поставив при этом только один пузатый бокал.
В дверь несмело поскреблись. В приоткрытой двери появилась секретарь. Девушка многозначительно посмотрела на Степанкова и не получив утвердительного ответа, закрыла дверь. Все было настолько просто и ясно, что Саша улыбнулась своей догадке.
— Степанков, тебе надо жениться. Может ты тогда перестанешь дурить голову девушкам?
— Легко тебе говорить жениться. На ком? С умной женой — сложно. Не пойму, как тебя Стрельников терпит? А глупая — сама сбежит. Я ведь человек довольно скучный. А так — никакого разочарования. Главное — все довольные.
— А как же любовь?
— Любовь — сложно и ответственно. И старомодно. Потом, научных подтверждений того, что человеку необходимо заводить семью, нет.
Степанков, как ему показалось, парировал успешно. Дальше углубляться в тему любви Саша не стала.
— Ты, заметила даму в приемной? Приводила на консультацию дочь. Еще немного и до суицида не далеко.
— Из — за любви?
— Вернее, из за отсутствия последней. Две сестры похожие как две капли воды. Разница в два года. За одной парни табунами, а эта — в петлю. Мол, всем ее природа обделила. Вот тебе и любовь.
— Постой, что ты сказал?
— Когда?
— Только, что. Две сестры…
— Похожи как две капли воды, — продолжил Степанков.
— Вот! А я все голову ломала, кто жил в доме Луниных. Теперь ты понимаешь?
Степанков отрицательно мотнул головой.
— Сестра!
— Этой девушки?
— Нет же! Сестра Кристины! У Кристины должна быть сестра. Поэтому так резко после аварии та изменилась. У них только внешность одинаковая. Если, допустить, что Галина Адамовна и все, кто жил в доме перемены списали на аварию, то только Настя знала, что рядом с ней не ее мать. Теперь понимаешь? К девочке она так относилась, что Галина Адамовна забрала ее к себе и заметь, условная Кристина не противилась этому. Знаешь почему?
Степанков опять только мотнул головой.
— Потому, что она боялась, что Настя могла вспомнить все то, что я видела во время сеанса. Может они, изначально и планировали, что девочка тоже погибнет.
— Саша, ты же знаешь, как я к тебе отношусь, но ты говоришь невообразимую ерунду! Что, значит — была сестра, подменила сестру? Допустим, ты права, — Степанков нехотя втягивался в спор — но, если б планировали смерть Насти, то «скорую» не вызывали б.
— Скорее всего, так оно и было б. «Скорую» — то вызвали случайные проезжие. Мне об этом сам Лунин говорил. Кристина без сознания была. Но она могла и симулировать свое состояние. И, не появись случайная машина на месте аварии, кто знает, выжила б Настя или нет. Понимаешь?
— Саша, такого быть не может. Ты хочешь сказать, что Игорь не заметил, что в постели с ним другая женщина? — Степанков хитро сожмурил глаза и улыбнулся.
— Я и не говорю, что не заметил. Заметил. А вот почему молчал, это предстоит еще выяснить. Так, что Кристина — жива. Я ведь тебе говорила, что женщин было две, только никак не могла объяснить. А теперь все стало на свои места. Юра, ты просто гений! Надо поговорить с Луниным.
До Лунина она, невзирая на все протесты Степанкова, дозвонилась сразу. Не колеблясь, не подбирая слов и интонации, она задала единственный волновавший ее вопрос: что случилось с настоящей Кристиной?
— Ну? — Степанков наконец — то вспомнил о своем коньяке и сделал глоток. Чтобы не смотреть на Сашу, он стал внимательно рассматривать дно бокала.
— Что, ну? Лунин сейчас приедет. Я пойду в свой кабинет. Думаю, ему легче будет говорить наедине.
— Куда уж, легче.
Степанков недовольно засопел.
Глава 22
О том, что у подруги серьезные проблемы, Светлана, догадалась сразу, как только услышала голос Ксении. А когда подруга еще и в гости пригласила, все сомнения окончательно развеялись. После переезда к Лунину, Ксения вообще никого не приглашала к себе. Может, действительно, Игорь запрещал, а, может, суеверная Ксения и сама боялась сглаза. Уж слишком лакомый кусок в виде Лунина подбросила той судьба.
Праздный интерес и нервозность подруги заставил Светлану отложить все дела. Собственно и дел в Светланы не было. Посещение косметолога можно перенести на завтра. А вот пригласит ли ее в скором будущем Ксения, еще вопрос.
Предчувствие серьезных проблем, стоило увидеть Ксению, оправдалось. Не приведя себя в порядок, с красными заплаканными глазами и следами расплывшейся косметики на лице, Ксения напоминала приживалку, которую вот — вот попросят за дверь. Но выяснять с порога, разбежались они с Луниным окончательно или у него завелась временная пассия, Светлана не стала. Ксения, провожая ее в гостиную, не дав толком ничего рассмотреть, ревела белугою.
— С чего ты взяла, что Лунин решил с тобой расстаться? Он, что прямо тебе сам сказал?
— Нет. Ничего он мне не говорил. Просто стал совсем равнодушным. А этого разве мало? И стал реже приезжать.
