Пол весело, как дирижер перед хором, размахивал линейкой. Но два старших инспектора сидели за столом с каменными лицами и отказывались петь.
– В сухом остатке – невозможность проникнуть внутрь каменоломни без применения тяжелой техники, – не умолкал Хитченс. – Это займет много времени, не говоря уже о деньгах. А так как ни того ни другого у нас нет, то придется обратиться к старой доброй импровизации. Проще говоря, мы решили спустить туда на длинной веревке человека, который ни в грош не ставит свою жизнь. – Инспектор улыбнулся. – И теперь нам нужен простой доброволец. Только не все сразу!
Никто не сдвинулся с места. Даже стул ни у кого не скрипнул.
– А еще у меня здесь есть фотографии, чтобы немного вас раззадорить.
Тут Пол продемонстрировал большое фото дна каменоломни, сделанное с площадки для отдыха. Стены там и вправду были почти гладкими, за исключением тех мест, где песчаник уже начал крошиться. Дно было занесено снегом, и казалось, что до него очень далеко. Снег покрывал непонятные предметы с неровными краями – впечатление было такое, как будто на современную мебель в комнате был накинут большой чехол от пыли. Все знали, что дно каменоломни под снегом засыпано осколками камней, способными гарантированно сломать не одну ногу.
– Нет добровольца? – уточнил Хитченс. – Тогда мне придется его назначить.
***
Реакция Питера Лукаша на появление на его пороге двух людей была такой резкой, что Купер уже хотел было вмешаться, чтобы предотвратить кровопролитие. До того момента, как он увидел пришедших, Лукаш выглядел вполне нормальным и вменяемым человеком – но сейчас он превратился в рычащего сторожевого пса. Питер буквально вытолкал Элисон Моррисси и Фрэнка Бэйна со своего участка, проводил их до самой дороги, а потом вернулся и захлопнул за собой входную дверь.
Тяжело дыша, он коротко и равнодушно ответил на вопросы Бена: ничего не знаю и не видел мужчину, которого видела моя жена.
Детектив стал собираться – ему надо было посетить соседей и выяснить, не заметили ли они Снеговика – они могли видеть его и просто не обратить внимания на его сходство с человеком, описанным в местных новостях. Может быть, кто-то из них приобрел у этого мужчины двойные оконные рамы, что было бы настоящей удачей. Имелась еще и третья свидетельница, которой не оказалось дома, когда Бен заходил к ней. Да и на Уэст-стрит его наверняка ждали новые задания.
Но Куперу не хотелось покидать дом слишком быстро, поэтому он постарался затянуть процесс смены обуви, поглядывая через стеклянную дверь, нет ли в доме кого-то еще.
Бен заметил, что Лукаш не возвратился в оранжерею, а вошел в комнату, которая была расположена рядом с нею. Когда он открыл дверь, констебль мельком увидел третьего жителя дома, который сидел перед столом. Это был старик с тонкими седыми волосами, которые уже почти выпали на лбу и на темени и остатки которых были зачесаны за уши. Очки в проволочной оправе сидели на переносице его «римского» носа, а одет был мужчина в толстый коричневый свитер, который делал его плечи непропорционально большими по сравнению с остальным телом. Когда Питер вошел, старик поднял голову, и полицейский смог рассмотреть его глаза. Они были светлыми и пустыми, как лоскуты голубого неба, видимые сквозь облака.
Все это продолжалось секунду или две, пока дверь не закрылась. Но за это время Бен Купер смог впервые увидеть Зигмунда Лукаша.
***
Инспектор Хитченс, сложив руки на груди, осматривал аудиторию, в которой вдруг стало тихо, как в церкви. Никто из добровольцев не боролся за право быть опущенным в каменоломню. Здесь были офицеры, которые вполне могли впасть в панику, оказавшись перед слишком крутой лестницей… А у некоторых физические кондиции не соответствовали никаким стандартам… Взять того же Гэвина Марфина: дай ему в руки веревку, и он тут же попытается ее слопать. Хитченс мельком взглянул на констебля и отвел взгляд. Нахмурившись, он еще раз осмотрел присутствовавших.
– Подождите-ка, – заметил он. – А ведь у нас кого-то не хватает!
11
Бен Купер никогда не мог привыкнуть к ощущению, которое возникало, когда делаешь шаг назад, в пустоту. Момент перед тем, как его ботинок касался стены, нельзя было сравнить ни с чем. Каждый раз ему в голову приходила мысль о том, что он может никогда больше не коснуться земли, или, еще хуже, что коснется ее один только раз – на самом дне.
Но подошвы его ботинок благополучно уперлись в поверхность крупнозернистого песчаника. Веревка в руках констебля задрожала, и сбруя сжала его тело. Он немного стравил веревку, чтобы откинуться назад и укрепить свое положение собственной тяжестью. Потом Бен перехватил веревку и наклонил тело вперед. Надо было правильно выбрать угол – если тот будет слишком узким, его ноги соскользнут вниз по ровной поверхности, и он впечатается физиономией прямо в стену.
Купер посмотрел вверх, на край каменоломни, и увидел там двух членов горноспасательной бригады из Бакстона, которые, в свою очередь, смотрели на него. На фоне неба их лица казались непропорционально маленькими.
– Все в порядке, Бен? – крикнул вниз один из них.
– Отлично!
Справа от Купера спускался один из экспертов следственной бригады, Лиз Петти. Она только что переступила через край и сделала свой первый шаг назад, в пустоту. На ней был синий комбинезон и желтый непромокаемый жилет, а на глаза была надвинута красная каска.
К спуску на веревках Бена пристрастили его друзья-горноспасатели, и он знал, что это гораздо проще, чем кажется тем, кто следит за этим сверху. Во-первых, тебе совсем не надо смотреть в самый низ. Твои глаза концентрируются на веревке, или на том месте, куда ты собираешься поставить ногу, или на скале прямо перед твоим лицом. После того как ты заставишь себя сделать этот первый шаг в пустоту, все остальное кажется очень простым.
Бен остановился, чтобы сманеврировать вокруг выступа песчаника. Лиз, которая двигалась рядом, улыбнулась ему. Это была понимающая улыбка, которой обычно обменивались друг с другом альпинисты. Лицо Петти было замерзшим и розовым от возбуждения, а глаза под каской сияли от удовольствия.
– Вы вниз? – спросила она.
Купер почувствовал, как его нога соскользнула со скалы. Он вытянул левую руку, чтобы остановить вращение и предотвратить раскачивание веревки, и слегка изменил положение тела, чтобы взглянуть на свою руку с тормозом, через который восьмеркой проходила веревка. Хотя песчаник был твердым и здорово царапал руки, в некоторых местах он крошился и стал ненадежным после долгих лет работы каменоломни.
Двое полицейских спустились еще немного. Их коллеги наверху постоянно спрашивали, всё ли у них в порядке, как будто они могли потеряться во время этого спуска. Купер пообещал непременно сообщить им, когда лопнет веревка. Они посмеялись, но не слишком весело.
За несколько ярдов до дна Лиз остановилась, и Бен увидел, как она несколько раз обернула веревку вокруг бедра. Это освободило ей руку, которая держала тормоз, и она залезла в карман жилета, чтобы достать цифровой аппарат и сделать первый снимок дна каменоломни. Они не знали, что их там ждет. Вполне возможно, что они тянули «пустышку», но оба помнили о тех случаях, когда незафиксированные улики иногда исчезали бесследно.
