Руфус мгновение пристально рассматривал ее, затем приказал:
– Идем! – Он направился на кухню, и жена покорно последовала за ним. – Садись.
Она села и оперлась локтями о кухонный стол. Коленки ее тряслись. Руфус стоял у плиты, засунув руки в карманы.
– Конечно, я не перестал беспокоиться, – сказал он. – Я всегда беспокоился. Все, что касалось тебя, вызывало у меня агрессию и чувство опасности. Возможно, я еще не совсем повзрослел. Ревность – не корь, антибиотиками не вылечишь. Эта болезнь похожа на деревянный протез: ты должен научиться жить с ним и не терзаться жалостью к себе. Так я и сделал, постепенно. Я наконец понял, что наш брак близок к распаду и что, кроме меня самого, его никто не спасет. И еще я понял… после той ночи… что мне нельзя так с тобой обращаться. Понял раз и навсегда. Когда ты вернулась из Стока, я пытался вести себя, как будто ничего не произошло. А ты сказала: прекрати меня мучить…
– Не напоминай мне об этом, – попросила София, прижимая ладони к разгоряченным щекам. – Это ужасно. Если бы я знала… если бы ты сказал мне раньше…
– Что бы изменилось? При первом же упоминании имени Майлза ты бросилась бы звонить Джо, попросила бы его приехать и забрать вас с Пирсом, пока я не напал на тебя. Разве не так?
– Полагаю, что так, – призналась она.
– Вскоре я заметил, что Венди получает письма от Майлза. И странное дело: как раз в то время, когда они приходили, ты появлялась в офисе с книгой для нее, рецептом или еще с чем-то. Это было чертовски смешно, только я утратил чувство юмора. Все, что я мог сделать, это вести себя спокойно, едва осмеливаясь прикоснуться к тебе и зная, что я для тебя – враг…
– Ты не был для меня врагом! – возразила София. – И я никогда не любила Майлза.
Она уже поняла истинную природу своих чувств к Майлзу. Когда-то она всего лишь перенесла на него свою глубокую любовь к мужу, которого боялась, но при этом не переставала любить. Теперь ей больше не нужна была иллюзия любви к кому-то другому.
– Тогда, если не возражаешь, объясни мне, пожалуйста, смысл игры в шпионов, которую ты ведешь с тех пор, как вернулся Майлз, – сказал Руфус.
– Что ты имеешь в виду?..
– О, перестань, София! Все эти звонки, тайные поездки в заброшенные рудники… Ты на самом деле считаешь меня умственно отсталым? Конечно, я знал, что ты с ним встречаешься. Я входил в дом, стараясь погромче шуметь, чтобы не застать тебя у телефона, с серьезным видом выслушивал твои рассказы о вещах, которые ты купила в Уолтоне… И мне почему-то кажется, что все это не доставляло удовольствия не только мне, но и тебе. Поэтому я хотел бы знать: что ты делала в фургоне Майлза?
У Софии закружилась голова. Только сейчас она начала понимать, какой подвиг совершил Руфус, усмирив и подчинив себе зеленоглазое чудовище.
– Я чувствую себя полной дурой, – медленно произнесла она.
– Это тебе не повредит, – жестко заметил он. – Ты слышала вопрос? Не думаешь, что я имею право услышать ответ?
– Да. – София нервно сплела пальцы рук и уставилась на свои испачканные чернилами ногти. – Да, имеешь. Майлз был очень добр ко мне два года назад, когда я чувствовала себя одинокой и несчастной. Он выслушал меня, посочувствовал… Мы стали переписываться. А потом у меня проснулось… чувство долга, что ли… по отношению к нему. Из благодарности я стала помогать Майлзу с его новой книгой.
– И с этими его статьями? София открыла рот от удивления:
– Об этом ты тоже знаешь?
– Догадываюсь. Я перечитал страницы, которые привез Артур, и некоторые высказывания показались мне очень знакомыми – Майлз никогда не скрывал своего отношения к Ленчердам. Кроме того, ты занервничала, потом тебе вдруг срочно понадобилась машина…
– Я была в такой ярости, что не могла ждать! Когда я услышала, что он написал о тебе, мне просто захотелось вернуть ему рукопись и послать его к черту!
– Разве ты не читала статью прежде?
– Только первую страницу. Тогда я сказала Майлзу, что он не сможет опубликовать ее… Руфус! Ты же не мог поверить, что я его поощряла? Честно, я не слышала ни слова из того омерзительного абзаца, пока ты сам его не прочел!
Он молча вытащил сигарету и закурил.
– Можно мне тоже? – попросила София.
Руфус щелчком отправил пачку через стол, предоставив жене самой позаботиться о себе. И наблюдал, как она вертит сигарету трясущимися пальцами и пытается зажечь спичку. Наконец София глубоко затянулась и почувствовала себя немного смелее.
– Что ты собираешься предпринять? – задала она вопрос.
– Во всяком случае, я не собираюсь запирать тебя в пещере.
Горечь, прозвучавшая в ответе, была как удар по лицу. София тяжело сглотнула.
– Я имею в виду… Майлза.
– Он так много для тебя значит? Нет, забудь, – поспешно поправился Руфус. – Это ведь вопрос ревнивого мужа, так?
– Просто я чувствую ответственность за Майлза. Он оклеветал твою семью…
– Ты меня удивляешь, – фыркнул Руфус. – Меня не волнует его мнение обо мне, о моей семье или о моей жене. К тому же я все равно ничего не смогу с ним сделать, даже сломать его чертову шею, поскольку он уже валяется в госпитале с двумя сломанными ребрами. Если же я его уволю, меня будет преследовать мысль, что я поступил так из мести. Так что я просто постараюсь найти паршивцу другую приличную работу, раз уж ему не нравится африканская программа Фонда. К счастью, у нас достаточно связей в академических кругах… Интересно, как ему понравится американский университет? Там у него есть шанс найти кого-нибудь, желающего вложить деньги в его проекты. Я посмотрю, что можно сделать.
София назвала это великодушным поступком. Руфус пожал плечами:
– Во-первых, я очень любил Рэй. Во-вторых, я думал, что, если мы найдем Майлзу другого спонсора, он больше не появится в Ринге. Я даже принес сюда его чертовы бумаги, чтобы посмотреть, над чем он работает. А когда ты так внезапно примчалась в дом, я понял, что должен избавить тебя от страданий, иначе ты потеряешь голову от беспокойства о письмах… В общем, я многое сделал, чтобы избежать решительного столкновения, но я уже на пределе.
Воцарилось напряженное молчание.
– Знаю, я была полной идиоткой, – наконец сказала София. – И нагородила так много лжи, что даже не представляю себе, как ты сможешь узнать, что я говорю правду. Но надеюсь, ты поверишь, что я… никогда не делала с Майлзом ничего плохого!
– Есть простой способ это доказать. Я могу прочесть твои письма.
Вот она и попалась! Если муж их прочтет, он, конечно, не найдет там никаких признаков заурядной любовной связи. Но вместо этого раскроются другие измены: гнев, ярость, злость, безжалостность, скрытая насмешка, все ее личные обиды, о которых она без утайки рассказывала чужому человеку… София, оцепенев, молча наблюдала, как Руфус подходит к столу. Он не притронулся к письмам, просто стоял и смотрел на жену сверху вниз.
