Патрик истолковал это по-своему и наклонился, чтобы поцеловать Терезу, но, когда она отодвинулась, вновь выпрямился.
— Тебе-то, может, и незачем, но ты могла бы подумать и обо мне. Не забывай, я тот, благодаря кому ты стала звездой.
Тереза саркастически усмехнулась.
— Неужели?
— Разумеется. А ты думаешь иначе?
— Вообще-то да, но мне интересно, каковой представляется тебе твоя роль в моих успехах?
Патрик дернул плечом. Вероятно, ему не понравилось направление, в котором потек разговор.
— Очень большой, — чуть раздраженно произнес он. — Если коротко: я сделал тебя тем, кем ты сейчас являешься. Если бы не я… — Патрик сердито засопел. — Между прочим, другой на моем месте давно потребовал бы свою долю доходов!
— За что? — воскликнула Тереза.
— И ты еще спрашиваешь? Использовала меня в своих текстах, выставила каким-то монстром, ославила на весь мир… И за все это я не получил ни пенса! Все денежки достались тебе. Если хочешь знать, я могу подать на тебя в суд за причинение морального ущерба!
— Что-о? — возмущенно протянула Тереза.
— То самое! — зло бросил Патрик. — Так что соглашайся сотрудничать со мной по-хорошему, иначе…
— Эй, мистер! — прозвучал в гримерной голос Синтии.
Они с Брюсом одновременно двинулись вперед, но Синтии удалось добраться до Патрика первой.
— Что за угрозы? — хмуро произнесла она, глядя ему прямо в глаза. Что было несложно, потому что Синтия оказалась одного роста с Патриком.
— А ты не лезь в чужой разговор! — процедил тот сквозь зубы.
— Полегче! — сказал Брюс.
Но Синтия решила, что разговаривать с наглецом незачем. Не успел Патрик опомниться, как она отработанным приемом заломила ему руку за спину, отчего он согнулся пополам, и молча поволокла к выходу. А когда оба оказались в коридоре, мимоходом подмигнула Терезе и захлопнула дверь.
— Ах, Брюс! — прошептала Тереза, прижимаясь к его груди. — Наконец-то ты вернулся!
Он нежно обнял ее.
— Это был Патрик?
— Да, — кивнула Тереза. — Патрик Корбетт. Собственной персоной. Тебе Синтия сказала?
Брюс усмехнулся.
— Она разыскала меня и крикнула, чтобы я скорей бежал сюда. Мы немножко послушали ваш разговор у двери, а потом решили войти.
— Я так обрадовалась, увидев тебя, — тихо произнесла Тереза. — Знаешь, вообще-то это хорошо, что сегодня здесь появился Патрик. Беседуя с ним, я кое-что поняла. — Она подняла лицо и посмотрела прямо на Брюса. — Сейчас скажу. Только сначала замечу, что у нас с тобой как-то странно все получается: ты признался мне в любви в ресторане, а я…
Брюс замер, не сводя с нее глаз и боясь дышать.
— А я признаюсь здесь, в гримерной, — улыбнулась Тереза. — Да-да, — закивала она, гладя Брюса по щеке. — Пока Патрик развивал идею о том, что я по-прежнему питаю к нему какие-то чувства, мне вдруг стало ясно, что я люблю тебя. Вот, собственно, и все, что ты должен знать.
— Ох, Тереза! — выдохнул Брюс. — Неужели мне это не снится?
— Нет, дорогой, я действительно тебя люблю. И чтобы ты поверил, буду повторять тебе это каждый день. А теперь поцелуй меня, пожалуйста, потому что я очень по тебе соскучилась!
Поблескивая увлажнившимися от избытка чувств глазами, Брюс взял ее лицо в ладони.
— Сейчас я исполню твою просьбу, солнышко, но сначала скажи, согласна ли ты стать моей женой?
С губ Терезы слетел счастливый вздох.
— Конечно, дорогой. Хоть завтра.
В ту же минуту Брюс склонился над ней, и они слились в долгом поцелуе.
