Конечно, историю британского семейства в прессе почти не трепали, но Кароль понимала, что это лишь вопрос времени; скоро какой-нибудь журналист пронюхает о неприятностях знаменитого рокера и его жены. Сочетание звездности и террористической угрозы подобно куску свежего мяса в бассейне с пираньями, это гарантированно означает разнузданное пиршество для голодных папарацци и акул пера, способных в один день уничтожить целый курорт. Очень плохо для бизнеса.
Она вручила Торку ключи от номера.
— Надеюсь, вы вскоре сумеете разрешить эту ситуацию.
Поблагодарив, Торк обратился к Клайву и Мэрибет:
— Мне нужно выпить. Буду на пляже.
И ушел, оставив их регистрироваться и заселяться. Клайв, очарованный карими глазами управляющей, немедленно одарил француженку фирменной улыбкой.
Когда Мэрибет отыскала Торка, тот сидел на краешке шезлонга и шевелил в песке босыми пальцами. Музыкант отрешенно смотрел на океан, прихлебывая пиво «Сингха». Мэрибет заказала «Сингапурский слинг» в баре у бассейна, а потом присоединилась к Торку и устроилась прямо на песке.
— Здесь красиво. — Тот кивнул. — И тихо. Я теперь понимаю, почему вы сюда приехали.
Торк бесшумно рыгнул.
— Это не я решил. Я никогда не хотел в Таиланд.
— Почему нет?
Он пожал плечами.
— Не знаю. Думал, чересчур далеко в тропиках.
Мэрибет хихикнула.
— Далеко в тропиках?
Торк ответил улыбкой.
— Откуда мне было знать?
Мэрибет любовалась океаном, потягивая коктейль. Вкус у напитка был кисло-сладкий, с энергичными нотками джина, фантазийным сочетанием шерри и куантро, лайма и ананаса. Тропический леденец.
Потом девушка заметила, как много вокруг женщин топлес.
— Это что, нудистский пляж?
— Просто все ходят голые.
Мэрибет задрала футболку и расстегнула бюстгальтер. Груди выскользнули на свежий воздух. Торк невольно обернулся, проследив взглядом за капелькой пота, скатившейся к животу Мэрибет. Грудь у нее, надо признать, замечательная. Не слишком большая, зато прекрасной формы, и пирсинг на маленьких розовых сосках: серебристые гвоздики с шариками на концах. Забавно, а в борделе он и не заметил.
— Если тебе не нравится, могу одеться.
— Мне нравится.
— Голышом очень приятно, тут так жарко.
А Торк, оказывается, уже забыл про жару. Он привык к зною и влажности, к постоянно мокрым подмышкам, влажным воротничкам. Ему даже стало казаться, что в жаре есть что-то успокаивающее. Острая еда, сырой и теплый воздух, палящее солнце, все каким-то образом сочеталось между собой. Вот что означает «далеко в тропиках».
Мэрибет взглянула на музыканта.
— А вдруг ты ее не вернешь?
— Я ее верну.
— Ну да, я просто как бы спрашиваю, а что, если нет?
Торк поднял глаза.
— Я ее верну.
Мэрибет поняла, что Торк не настроен обсуждать никакие другие варианты, и принялась потягивать коктейль, глядя по сторонам. К ним направлялся какой-то местный парень, махал рукой Торку. Может, ей следует прикрыться?
— Пива, мистер?
Торк улыбнулся мальчишке, привычные ритуалы наполняли музыканта уверенностью. Парень указал на опустевший стакан.
— Хотите пива? Холодного?
Торк кивнул и вручил парню несколько бат.
— Самого холодного, что найдешь. И побыстрее.
Мальчишка обрадованно умчался прочь. Сценка произвела впечатление на Мэрибет.
— Он таскает тебе пиво?
— Времени не теряет, да.
Девушка с улыбкой наблюдала, как юный таец добежал до конца пляжа и отдал деньги родителям.
— Возьми его в турне!
Торк моргнул.
— Может, и возьму, если сам когда-нибудь снова поеду.
Мэрибет сделала маленький глоток.
— Разумеется, поедешь, и совсем скоро. У Джона все запланировано, не волнуйся.
Торк вдруг подумал, что, несмотря на новую песню, зазвучавшую в голове, ему не так уж и хочется снова в турне, даже если он будет играть в новой группе. Может, лучше до конца дней сидеть на пляже и пить пиво. А почему бы и нет? Этого вполне достаточно. Больше никаких хеппи-финиш, никаких секс-марафонов в бангкокских борделях, никакого беспокойства о группе, поклонниках, жене, деньгах. Никакого напряжения. Никакой вины. Лишь пиво на пляже.
И словно в подтверждение новой веры Торка в этот лучший из всех возможных миров прибежал парнишка с ледяным пивом.
Вернувшись в лагерь, Капитан Сомпорн направился прямиком к маленькой хижине, в которой держали Шейлу. Ему не нравилось оставлять ее одну, в наручниках, да еще так надолго, но это требовалось для достижения психологического эффекта: вернуть пленницу в реальность, напомнить, что она не в состоянии управлять ситуацией. Он хотел заставить ее ценить особое обращение.
Когда Сомпорн вошел в хижину, Шейла сердито сверкнула глазами.
— Какого черта, где вы пропадали?
Сомпорн не обратил внимания на ее настроение. В конце концов, в таких обстоятельствах злиться вполне естественно.
— Прошу прощения. Были дела в городе.
— Выкуп получали?
— Я пытался связаться с вашим мужем.
— А в чем проблема? Позвоните в отель!
— Это не так просто. Я думаю, полиция прослушивает его телефон.
Шейла горестно опустила голову.
— Может, он вообще уехал.
Сомпорн пожал плечами.
— С мобильным телефоном было бы гораздо проще.
— Он не любит мобильники.
— Мои люди его отыщут. Просто вопрос времени.
Шейла лишь горько скривила губы.
— Это не так уж сложно. Ищите толстую задницу и длинные космы. Да банка пива в руке.
Сомпорн изучал Шейлу. Удивительно красивая женщина. Очаровательная, несмотря на грязные спутанные волосы и влажную от пота кожу, несмотря даже на плохое настроение.
— Хотите принять душ и что-нибудь съесть?
— С удовольствием.
Капитан Сомпорн присел на колени и осторожно расстегнул на ней наручники.
Торк лежал в шезлонге и смотрел на небо. Кокосовые пальмы неспешно шелестели на ветру. Торк попробовал представить, что Шейла мертва. Он едва успел привыкнуть к своему браку, а теперь мог оказаться вдовцом.
Не так уж много его знакомых умерли. Конечно, он дружил с Боном Скоттом, солистом из «ЭйСи/ДиСи», который захлебнулся собственной блевотиной у себя в автомобиле (не всегда ремни безопасности спасают человеку жизнь!), ну и Клаус Ван Перси, разумеется, и еще несколько человек скончались от передоза… Но Торк никогда не терял подругу, родителей или братьев.
