Пришло время посмотреть критическим взглядом, как именно я использую каждую минуту каждого божьего дня. Тщательный анализ выявил ряд занятий, которые не только не соответствовали трем важнейшим аспектам моей жизни, но и вовсе были тратой времени впустую. Воспользовавшись советами книги Тимоти Ферриса «Как работать по четыре часа в неделю», я решительно перекроил свой график и составил список принципов, которые помогают мне управлять своим временем по сей день. Что касается профессиональной сферы, я снизил активность в соцсетях, исключил всяческие встречи и мероприятия, посещаемые с целью развития деловых контактов, – излюбленное времяпрепровождение в Голливуде, которое отнимает кучу времени, но приносит мало реальной пользы для бизнеса. Если только речь не шла о чем-то крайне важном, я вежливо уклонялся от личных бесед с клиентами, предпочитая вести переговоры по телефону. А долгие телеконференции, где возможно, заменила электронная переписка.
С клиентами, которые требовали много внимания, но приносили мало дохода, я расстался. Часы, которые уходили на автомобильные поездки в городской офис и обратно, удалось сэкономить, работая дома или в ближней кофейне Starbucks. Я использовал все доступные достижения техники, чтобы при помощи ноутбука и айфона управлять бизнесом из любой точки, в которой нахожусь.
Я мог так делать потому, что работаю сам на себя, и это я считаю важнейшим фактором своего успеха. Благодаря этому я мог тренироваться поздним утром или порой посреди дня, но профессиональные обязанности при этом не страдали: я занимался делами поздно вечером, а иногда и всю ночь. А когда в графике тренировок наступал «выходной» (понедельник), я, как правило, проворачивал трехдневный объем работы.
Мы живем в глубинке, вдали от средоточия моей профессиональной активности, и моей штаб-квартирой был – и остается посейчас – автофургон. Во время подготовки к моему первому Ultraman старый оранжевый Land Rover Discovery одновременно служил мобильным офисом, походным спортзалом и веганской кухней на колесах. С маниакальной пунктуальностью каждый день я укладывал в багажник все свои рабочие и спортивные принадлежности – велосипедную форму, пластмассовый контейнер с запчастями для велосипеда, набор инструментов, несколько пар кроссовок, костюм для плавания, одежду (как деловую, так и повседневную), небольшой холодильник, набитый продуктами для поддержания сил во время тренировок, а еще баклаги с водой и бумажные полотенца для чего-то вроде душа после пробежки. Иногда могло показаться, что я покидаю город на неделю. Не могу сказать, в скольких обшарпанных автозаправочных туалетах я по-быстрому ополаскивался после тренировки и переодевался, чтобы успеть на деловую встречу.
Учитывая подобный ритм жизни, регулярная медитативная практика становилась делом первейшей необходимости. Либо рано утром, либо выделив время в течение дня, либо даже во время пробежки или велоезды я стремился ненадолго – чаще всего на полчаса, иногда всего на десять минут – уйти внутрь себя. Освоив йогические практики, в частности переняв богатый опыт Джули, я научился останавливать бесконечный «внутренний диалог». Медитация стала для меня могущественным средством, которое успокаивает нервы, умеряет возбуждение, помогает победить страхи и стачивает зубы грызущим меня сомнениям.
И все же задача построить график так, чтобы успеть все, была сродни подвигу Геракла. Не раз мне казалось, будто я жонглирую фарфоровыми тарелочками, балансируя при этом на канате. Мой телефон мог зазвонить, возвещая о неотложном деле, когда я только сел на велосипед или начал пробежку. И вот я должен был остановиться, сесть прямо в пыль и битый час улаживать детали сделки с актерским агентством или с адвокатом какой-нибудь кинозвезды.
Сжимая в потной руке мобильник, я часто думал: «Видели бы тебя сейчас эти люди, одетые в дорогие костюмы и сидящие в своих офисах в Беверли-Хиллз». Какое-то время я опасался, как бы они не прознали о моем увлечении и не разорвали со мной отношения. Но вскоре я понял, что, пока работа делается качественно и в срок, никому и дела нет, где я и чем занят. А медитации помогали избавиться от страхов. Так что я уже не стеснялся рассказывать, отчего у меня такой скачущий график.
Что касается семьи, то по выходным Джули обычно совала мне плачущего малыша, а то и парочку, как только я входил в дом после долгой велопоездки или пробежки.
– Твоя очередь, – улыбаясь, говорила она и уходила на йогу или куда-то еще.
«Все по-честному». Несколько часов спустя картина вполне могла быть такая: я вожусь с детьми, вокруг кавардак, у меня подгибаются ноги, в душ я так и не попал, пропотевшую форму не снял – а это не рекомендуется, если у вас, как у меня, есть предрасположенность к потертостям от велоседла.
Свободное время я обычно тратил на сон. Либо – устраивал себе тренировку в урезанном виде. Джули поддерживала меня, взяв на себя львиную долю домашних дел.
Но давайте начистоту. Если вы начнете тренироваться по 25 часов в неделю и одновременно работать юристом полный рабочий день, то будете проводить с семьей так мало времени, что и признаться стыдно. Почти каждую субботу, во время продолжительного велозаезда, когда я порой терял всякое понятие о том, в какой такой каньон забрался, мне приходила в голову мысль: «А ведь ты мог бы сейчас гулять в парке с детьми, как нормальный отец». Стылыми дождливыми вечерами, когда я, мокрый как мышь и холодный как лягушка, бегал по скупо освещенным улочкам, в голове тот же голос вопрошал: «Зачем ты творишь это с собой?»
Знать бы ответ. Хотел наказать себя за бездарно потраченную молодость? Или пытался добиться в триатлоне того, чего не добился в плавании? Или – наиболее привлекательная версия – вытащив свой пресловутый средний возраст на ринг, теперь намеревался показать ему, кто тут главный? Может, по всем этим причинам сразу. А может, ни по одной из них. Единственное, что я знал точно: из глубины сердца постоянно исходит глас: «Не сдавайся. Ты на верном пути».
Откровение
Наступила осень 2008 года. Прошло четыре месяца, как я начал тренироваться для Ultraman, и я был поражен темпами своего прогресса. Теперь каждую субботу я проезжал на велосипеде не менее сотни чрезвычайно холмистых миль, а на следующий день пробегал как минимум одну марафонскую дистанцию. Затем было четыре уик-энда, посвященных пробным гонкам, когда я с пятницы по воскресенье пробовал силы на дистанциях Ultraman, каждый следующий уик-энд увеличивая расстояния. В первую неделю октября я прошел примерно 80 %-ный Ultraman, в качестве завершающего рывка пробежав 64 километра по Тихоокеанскому шоссе от Венис-Бич до Пойнт-Дьюм в Малибу и обратно. Шестьдесят четыре километра бегом! Это было, без сомнения, величайшее на тот момент спортивное достижение в моей жизни.
Но эти подвиги давались мне дорогой ценой. Седалище страдало от потертостей, а гениталии болели так, что я морщился, лишь подумав о седле велосипеда. После воскресных пробежек я еле взбирался по лестнице в спальню. Было немало дней, когда я едва мог вызволить свои ноющие кости из постели.
Но самая крупная беда только начинала маячить на горизонте. Несмотря на все мои старания достичь гармоничного равновесия между всеми сферами своей жизни, увлечение спортом стало отражаться на финансах. Слишком много внимания Ultraman. И недостаточно – работе. Впервые за время брака начали скапливаться неоплаченные счета. Мысленно я начал себя укорять. «Ты напортачил, Рич».
