— Спасибо. Я позвоню вам в половине восьмого.
* * *
К рыболовному хозяйству Капитоновых и впрямь вела отличная дорога. Плохо выспавшийся Гущин с кажущейся невнимательностью успел прослушать вводный курс от Кнышева. Историк рассказал, что это производство Глеб несколько лет назад полностью передал приемному сыну. Миша привечал в рыбхозе столичных рыболовов из не особо привередливых, кому начхать, где карпов наловить — в природных ли условиях или искусственно разведенных.
Михаил, вроде бы, себя неплохо проявил. Построил новые домики с отдельным проживанием, нашел превосходного повара, специализирующегося на ухе, копчении и гриле. Сейчас в соседней деревеньке уже и коптильный цех построил.
— Отличный парень Мишка, — без умолка трещал историк. — Вот только все не женится никак.
Малолитражка Кнышева остановилась перед шлагбаумом возле солидных железных ворот — раскрытых настежь. Сигналить охраннику не понадобилось, выкрашенная в красно-белую полоску палка плавно пошла вверх.
— Ух ты! — внезапно воскликнул краевед, и Гущин, проследив за его взглядом, приметил новый двухэтажный дом, что виднелся на фоне далекого леса. — Ничего себе Мишка отстроился! Давненько я здесь не был.
Автомобиль проехал на территорию хозяйства, Гущин вышел к охраннику и сразу предъявил тому удостоверение. Скрывать свой интерес к рыбхозу Стас не собирался, поскольку это бесполезно — работники обязательно доложат хозяевам о визите следователя. Позже Гущин сам хотел признаться Глебу, что заподозрил двух старинных приятелей в том, что они могли укрыть набедокурившего односельчанина. И потому Стас, решив не привлекать к мероприятию своих коллег, отправился проверить эту версию. По доброте душевной, так сказать. Дабы, в случае подтверждения догадки, двум доброхотам не нагорело за укрытие преступника.
…Разговор с охранником рыбхоза Стас построил просто:
— Мне нужно знать, сколько домиков на вашей территории сейчас заняты?
Добродушный великовозрастный мужик поскреб лысину под выгоревшей бейсболкой:
— Дак… два всего, — повел плечом. — В основном, к нам в выходные наезжают.
— Отлично, — строго и официозно кивнул Гущин. — Вы идете со мной и показываете эти домики.
Стас не хотел выпускать работника из вида, чтоб тот не позвонил хозяевам раньше времени и те не прилетели на подмогу.
Охранник беспомощно поглядел на стеклянную будку, где, как заметил следователь, на столе остались не только термос с бутербродом, но и мобильный телефон.
— Идемте, идемте, — протокольно произнес майор. — Звонить никому не надо. Мы сами, кому надо, позвоним.
Однозначный тон подействовал на охранника. Скрепя сердце, он двинулся к прудам, поясняя на ходу:
— Четвертый домик занят и шестой…
— Давно? — перебил Гущин.
— Ну дак… с позавчера две семьи заехали. Вон, видите, на веревке носки сушатся.
— Вчера вечером кто-нибудь сюда приезжал?
Охранник задумался.
— Нет. Звонили только, три домика зарезервировали…
— Хозяева наведывались? — уточнил майор.
— Конечно, Михаил Дмитриевич приезжал.
— Вечером?
— Да нет, — все больше удивляясь, отвечал работник. — Он с утра был, уехал после семи. Как всегда.
«Мимо», — огорченно понял Стас. Подходить к домикам, занятым семейными рыбаками, ни к чему, и так все ясно — Редькина там нет. Охранник отвечал правдиво и неподготовленно. Таких вот простодушных мужиков Стас насквозь видел, актерства в них ни на грош.
Но вот второй охранник, вывернувший из-за крайнего домика, Гущина заинтересовал. Вертлявый и низенький, он ловко шлепал обрезанными сапогами и, прищурившись против солнца, разглядывал процессию из двух гостей и коллеги, успевшего представиться Андреем Сергеевичем.
Предъявлять удостоверение новому персонажу Гущин посчитал излишним, поскольку с двадцати метра определил в нем бывшего сидельца и был уверен, что тот в нем тоже опознал слугу закона. У зеков взгляд наметанный, они полицейского определят, будь тот даже в одних трусах и горизонтальном положении.
— Здрасьте, — с легким ерничеством поклонился персонаж и приподнял над головой матерчатую кепочку.
— Вот, Антоха, — заговорил Андрей Сергеевич, — интересуются, не приезжал ли кто вчера?
— А по какому поводу? — не снимая с лица улыбочки, поинтересовался Антон.
Гущин посмотрел на него специфическим «следовательским» взглядом, в котором читалась хорошо знакомая каждому уркагану отповедь «вопросы здесь задаю я», и улыбка несколько увяла.
— Покажите мне все незаселенные домики, — сказал, было потерявший к домикам интерес Гущин. — И идите за мной.
— Слушаюсь, гражданин начальник, — осклабился Антоха. — Вот только сразу скажу — вчера меня здесь не было, да, Сергеич?
— В точку, — подтвердил бесхитростный мужик, который, кажется и не заметил произошедшей пантомимы. Такие вот переглядки и ужимки понимают только те, кто хоть однажды был по разным сторонам Закона. — Антоха вчера в город за снастями ездил.
«Снова мимо», — скис майор. Но делать уже нечего, пришлось ковылять по весьма ухоженным тропинкам между домиками и прудами.
Ничего интересного Стас в них не нашел, Андрей Сергеевич одну за другой открывал двери универсальным ключом. Все домики были явно нежилыми.
Тропинка плавно подходила к двухметровому забору, опоясывающему стоящий на высоком холме дом Михаила. Гущин без всякой надежды поглядел на глухие ворота подворья.
— А от этого дома у вас есть ключи? — спросил Андрея Сергеевича.
— Да вы что? — искренне поразился охранник. — Откуда? Михаил Дмитриевич туда никого не пускает…
— …если только не высокий чин приехал, — зловредно закончил предложение Антон. — Начальников-то Миша привечает.
— А сейчас там кто-то может быть? — прищурился майор, уже заметивший, что в обход забора, поворачивая к лесу, идет наезженная колея. Видимо, обустраивая дом, Михаил не пропускал на уже облагороженную личную территорию машины, подвозящие материалы для внутренней отделки. То есть: позади есть еще одни ворота, а рядом лес, укромный поворот…
— Да нет там никого, — «беспечно» позевывая, прикрыл работодателя Антон.
— Уверены?
Бывший сиделец хмыкнул. Подошел к крохотному зазору между воротами и столбиком, поглядел туда и подозвал майора:
— Поглядите.
Стас приблизился к щелке, глянул на выкошенную лужайку и высокое крыльцо каменного дома.
— Ну? — спросил. — И что?
— Собаку на крыльце видите?
— Нет, она, — Гущин чуть сместился, — у будки сидит.
— Так вот, — самодовольно доложил гражданину следователю бывший правонарушитель, — пес у Дмитриевича — супер. Вертухай, а не собака. Если в доме кто чужой, будет на крыльце лежать, никого из дома не выпустит. Если пусто — гуляет и не гавкает. Усёк?
