Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
– Не подвезёшь, добрый человек?
Крестьянин натянул поводья и с интересом, в котором прослеживалась хитреца, осмотрел меня. Что он мог видеть? Самого обычного парнишку-батрака, старые, явно недавно постиранные в речке штаны, обрезанные чуть ниже колен, грязные босые ноги, тоже постиранная рубаха деревенской выделки навыпуск, закатанная до локтей, верёвка вместо пояса и старая драная котомка, переброшенная через голову и болтавшаяся на боку. Правильные черты лица, чётко очерченные губы, ясные голубые глаза, непослушные отросшие кудри, видневшиеся из-под широкополой соломенной, явно самодельной шляпы. Причём всё это было не иллюзия, а натуральный вид, спалиться не хотелось. Даже пришлось придать рукам крестьянский вид, сделав их загрубевшими от постоянной работы с неровно обрезанными ногтями. Ладно хоть грязи под ними не было, вчера вечером я не только одежду постирал, но и сам хорошо помылся в реке.
– С разгрузкой поможешь? – прямо спросил возница.
Посмотрев на корзины, стоявшие в телеге, там их было три штабеля, обвязанные верёвками, я уверенно кивнул:
– Легко, если ещё и покормите.
– Сидай.
Присев сбоку и свесив ноги, я осмотрелся, по запаху определив, что за груз.
– Либы в давильню везёте?
Либы – это такие довольно крупные овощи вроде земной сахарной свёклы, что используют для производства сахара, так что мой вопрос был скорее риторический. Эти плоды или скармливали скотине, или везли на давильни сахарных заводов, так что вопрос был скорее для завязки разговора. Правда, скотине скармливали в основном гниющие плоды, так как на Тории с сахаром всегда были проблемы, отчего государственный оброк для всех земледельцев был по размеру земли в либах. Каждый землевладелец был приписан к определённому заводу, где принимали оброк. Вряд ли этот возница – землевладелец, скорее подрядился доставить груз.
– Угу, – кивнул тот и, покосившись на меня, поинтересовался: – Сам-то откуда будешь?
– Из Сауда, путешествую, мир смотрю.
– Серьёзно обносился. А где этот Сауд находится?
– На другом континенте, там главный храм Единого.
– А, слышал, слышал, – закивал возница. – Не ближний свет. Тут-то что делаешь?
– Говорю же, путешествую. Хочу всю Торию осмотреть.
– Все шесть континентов и двенадцать островов? – хмыкнул возница.
«Ого, а ты, я смотрю, не так прост, – покосился я на возницу. – Знаешь, сколько больших островов и континентов на Тории. Только не знаешь, что ваш у меня – последний, остальные я уже посетил. Да и построение слов у тебя совсем не то, что может знать крестьянин. Кто ты такой?»
Я действительно посетил все государства и посетил все храмы, вернее, не посетил, а поработал с ними. Сейчас мы катили к столице местной республики Теноя, где оставался последний храм, на который я ещё не навесил амулет. Так сказать, оставленный напоследок самый лакомый кусок. Храм меня интересовал постольку-поскольку, всего лишь ещё одна цель для Генерала. Но главное – не он, в республике находился центр подготовки инквизиторов, единственный в своём роде на Тории, который располагался в тридцати километрах от столицы, в глухом лесу одного из местных баронств. Через неделю, когда начнётся День единства, заработают амулеты, нанося метки на святош, а потом, ещё через неделю, настанет судный день. Мы будем судить тех, кто решил вершить судьбу населения целой планеты. Так что у меня две недели максимум. Генерал уже здесь, две недели назад я его со всеми людьми в этот мир перевёл, и они уже начали запускать на орбиту спутники и рассредоточивать их над планетой. Благо опыт у них уже был, на Мёртвом мире постарались. Кстати, в этом мире оставалось живых порядка пяти миллионов человек, это было насчитано на всех континентах, и каждый день их количество неуклонно падало, прирост очень маленький, но и он тоже шёл на спад. Вот такие дела. Так что закончу здесь, и, пока Генерал со своими людьми выполняет мой приказ, основную месть я сам совершу, выкорчевав корень зла из этого мира, и начну подготавливать к эвакуации оставшихся выживших аборигенов Мёртвого мира. Вот в Сауде «обрадуются» такому подарку! Они и прошлые-то мои едва переварить смогли, а тут несколько миллионов за год с небольшим.
Остальных святош, тех, кого перечислил тот урод, что пытался заразить меня «Призраком», я посетил, нашёл каждого и «побеседовал». В результате чего у меня в кабинете особняка на одиннадцать колб стало больше. Даже забавно, снимешь с них полог тишины, и такой мат от живых голов идёт, невольно заслушаешься. Одни послушники только не радовали, первыми сломались и смотрели вокруг пустыми глазами.
Конечно, святоши забегали, особенно после того, как пропал их патриарх, самый главный священник на Тории, глава объединённой церкви Единого, да и два его зама куда-то подевались, но через два месяца поисков они успокоились, хотя и не прекратили розыск и назначили нового главу. Тот ещё осваивался и пока был не опасен.
А что? Если глава церкви, то и тронуть я его не могу и сделать экспонат из его головы? Отдал приказ на мою ликвидацию – будь готов ответить. Так что в результате голова этого желчного старика находится у меня в кабинете. Генерал с ним постоянно общается: закончив с допросами и узнав всю внутреннюю кухню, где базы и схроны, теперь ведёт теологические споры, доводя бывшего главу до белого каления, что доставляло ему немало удовольствия. Генерал святош люто не любил. И хотя вот так мучить и издеваться над людьми было не в его характере, но святош он за людей не считал и не упускал ни одной возможности в свободное время посетить главу. Тот уже и обмороки пытался симулировать, да нашего Генерала такими фокусами не проведёшь. Чую, ещё немного – и он сведёт его с ума. Я лично не против.
– Я молодой, времени для этого хватает, – пожал я плечами и осмотрелся: – Куда мы едем?
– К заводу, что стоит рядом со столицей местного государства. Надо сдать либы.
– Речь у вас странная. Не крестьянская, – вслух сказал я, глядя вперёд на дорогу, где показалась вереница встречных телег.
Любой батрак это заметит, и не задать такой вопрос было бы подозрительно.
– Так я и не крестьянин, в аббатстве складом заведую. Раньше учителем в сельской школе был, да ослаб здоровьем, и меня перевели на другую работу. Овощи сдать нужно, а конюх заболел, вот и пришлось его сменить.
Этим возница прояснил сразу все мои подозрения. Я даже догадался, почему он так меня легко взял, уверен, что, если я бы его не тормознул, сам бы остановился. Здоровьем он действительно слаб, но не по старости, лет ему было под пятьдесят, слаб он стал из-за проклятия, наложенного на него. Такое может наложить только природная ведьма в момент смерти. Этот сухонький и спокойный на вид мужичок, похоже, не раз участвовал в сожжении одарённых, и один раз ему, видимо, не повезло, на ведьму нарвался. Ведьмы – это редкая каста одарённых, которым не нужно проходить инициацию, они сами неосознанно её проходят примерно во время полового созревания. Природники – а именно так их называют – манипулируют своей энергией и используют её. Ведьмы – а они бывают только женского пола – появляются на свет очень редко, одна на десять миллионов человек, но всё же их охотно принимают в академии, из них получаются отличные алхимики. По рангу магов они слабосилки, восьмой-девятый ранг, но их проклятия и предсмертные заклинания очень сильные, убрать сможет не каждый целитель, что уж о лекарях говорить. У этого мужичка явно целителя знакомого как раз и не было, вот он и тихо чах. Осталось ему вряд ли больше полугода. Я мог убрать заклятие, но даже не подумал это делать: последующие три месяца перед смертью он почувствует все круги ада за невинно загубленные души. А я ещё удивился, чего это у него аура такая чёрная, принял его за обычного душегуба, что на дороге работает, а тут вон оно что. Собачка на привязи у местных святош. Получил боевую рану, его и отправили на пенсию, на лёгкую работу. Наверняка ведь знали, что недолго ему осталось, но ничего не сообщили, иначе возница не был бы таким бодрым и уверенным в себе. Осознание смерти страшнее самой смерти – это факт, но говорить ничего вознице я не собирался. Пусть сам прочувствует всё, а то ещё покончит с собой и уйдёт легко.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
