«Деньги на пиццу!» – заорал Джей, открывая первый чек на роялти за Wolfenstein 3D. Парни действительно не догадывались о грандиозности того, что создали. Keen приносила им около 30 000 в месяц, и они думали, что с новой игрой прибыль в лучшем случае удвоится. Wolf пока распространялся посредством андеграундных каталогов shareware и BBS, безо всякой рекламы. Единственное, что отчасти напоминало маркетинг, это маленькие тизеры, которые писали технари из BBS о новых играх. Но парни все же рассчитывали на успех, и довольно скорый. Игра обошлась им (и это если подсчитать только накладные расходы: квартплату и ежемесячную зарплату в 750 долларов каждому) в 25 000 долларов.
А чек был на 100 000 долларов. И это пока прибыль за первый месяц. Вместе с теми деньгами, которые ребята из id получали за серию Keen, они теперь семимильными шагами двигались к годовым продажам на миллионы долларов. Выпуская в свое время первый эпизод в качестве shareware, они быстро подсадили геймеров, заставив их томиться в ожидании последующих эпизодов. Тогда эта затея противоречила всякой логике – ведь мысль о том, чтобы раздавать что-то бесплатно, абсурдна. Но план Скотта сработал.
Wolfenstein произвела сенсацию в компьютерном андеграунде. Еще до того, как в прессе о ней напечатали первые статьи, геймеры начали активно обсуждать в сети невероятный микс высоких технологий и устрашающего сюжета – синтез сильных сторон Кармака и Ромеро. На форумах, проводившихся на различных BBS, а также на появлявшихся коммерческих онлайн-сервисах – Prodigy, CompuServe и America Online – шло обсуждение игры. Дискуссионный интернет-сервис Usenet гудел как улей. В офис хлынул поток электронных писем.
Один из фанатов писал: «Неудивительно, что Wolfenstein стала самой популярной на всех BBS и темой номер один для обсуждения на Usenet. Я обожаю ее. Невозможно описать то ощущение, которое возникает, когда ты на полной скорости поворачиваешь за угол и сносишь трех охранников и эсэсовца, стреляющих в тебя, а затем, резко развернувшись, мочишь парня, летящего на тебя сзади. А желание обнаружить секретную комнату за только что открытой тобой дверью вообще ни с чем не сравнимо»{72}.
Один сотрудник Microsoft писал о том, насколько популярна Wolf 3D у них в компании{73}. «Кажется, я не могу даже спокойно пройти по коридору, не услышав из чьего-нибудь кабинета слов Mein Leben». Парень также выразил надежду, что id портируют версию игры на новую операционную систему Microsoft, Windows.
К лету хвалебными статьями разродилась и пресса. В одном журнале, рассказывающем об условно-бесплатном ПО, отметили, что игра «больше похожа на интерактивное кино, нежели на аркаду»{74}. В другом издании вторили: игра «лишь оправдывает существование shareware»{75}. Даже Computer Gaming World, ветеран СМИ, подхватил это безумное поветрие и написал, что «это первая игра, которая смогла технологически <…> поместить игрока в среду, полную ужасов; <…> специалисты из id предложили свой взгляд на интерактивное развлечение в виртуальном будущем, где все будет завязано на сенсорных приборах»{76}. Словосочетание виртуальная реальность, являющееся сейчас самым модным определением в передовых изданиях, было тем термином, который применяли по отношению к Wolfenstein. Один предприниматель из Кентукки, подсоединив Wolfenstein к очкам виртуальной реальности, смог заработать по пятьсот долларов в день на ярмарке штата{77}.
Но геймерам не требовались такие очки, чтобы почувствовать себя в центре происходящего. Их ощущения оказались настолько реальными, что многие стали жаловаться на укачивание. Люди звонили даже в офис Apogee, говоря, что их рвет прямо во время игры. Подобные истории превратились в предмет восхищенных онлайн-дискуссий. Появились даже теории на этот счет. Одни считали анимацию в игре настолько безупречной, что головной мозг начинал думать, будто двигается сам игрок, а не его персонаж{78}. Другие связывали это с «видеоэффектом замедленной съемки», который давала графика. Кто-то полагал, что это сделано специально, чтобы сбить геймера с толку, ведь в игре отсутствовало ускорение; движение было настолько стремительным, что напоминало разгон от нуля до шестидесяти со скоростью света. Геймеры даже обменивались друг с другом советами, как играть, не расставаясь при этом со своим завтраком.
И данный эффект оказался не единственным камнем преткновения. Проблемы вызывала чрезмерная жестокость игры. «В Wolfenstein определенно слишком много кетчупа, – писал один обозреватель. – Враги так и брызжут кровью, когда их убиваешь. Если вы чувствительны к насилию, то лучше держитесь от Wolfenstein подальше»{79}. Многих не волновал тот факт, что они убивают людей, гораздо больше их расстраивало то, что они стреляют по собакам. Но тем не менее в целом людям нравилась кровь, пролитая в сражении. «У Wolfenstein 3D нет оправдывающей социальной ценности[58], – писал один журнал, – но перестать играть в нее невозможно»{80}.
И если с проблемой насилия еще можно было повременить, то с фашистской тематикой следовало разбираться немедленно. Джей получил письмо от Антидиффамационной лиги[59], в котором был заявлен протест против наличия в игре свастики и нацистов. Еще большей проблемой оказалась сама Германия. Wolfenstein дошла до нее благодаря интернету, равно как и до других стран, через международный сервис CompuServe. И потребовалось не так много времени, чтобы о ней узнало немецкое правительство. После Второй мировой войны Германия наложила запрет на использование всего, что связано с нацистами, в развлекательных целях. Как следствие, Wolfenstein запретили. Apogee стала получать обратно нетронутые посылки с первым эпизодом игры. Вскоре Скотт перешел на отправку игры в пакетах без подписи.
