Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
– Я знаю, ваш сын был очень любезен с Гийомом, – поблагодарите его от нас двоих.
– Жоффруа был очень рад успехам господина Фонтена, чей талант прекрасным образом служил престижу нашей страны… И все же… Послушайте, дорогая. Полагаю, мы, женщины, должны поддерживать друг друга. Не позволяйте мужу туда возвращаться.
– Он и не собирается. А к чему вы это говорите?
– Дорогая, я ненавижу сплетни, и Жоффруа отругает меня, если я повторю то, что он доверил мне конфиденциально… Но полагаю, мой долг – предостеречь вас. В Лиме вашего мужа постоянно сопровождала одна приятельница моего сына, которая, впрочем, лучшая актриса этого континента… Заметьте, я ни на что не намекаю, просто сигнализирую вам об опасности, вот и все.
– Не волнуйтесь за меня. Мы женаты уже двадцать пять лет. Гийом любит женское общество. Я сама отказалась его сопровождать. Ему нужна была переводчица, спутница. Все это вполне естественно.
– Вы не знаете, что это за женщина! Жоффруа говорит, она настоящая колдунья!.. Дорогая, мужчинам в этом возрасте доверять нельзя. Я никогда не позволяю Гектору путешествовать одному… На вашем месте я бы поговорила со своим супругом.
Чуть в отдалении Гийом Фонтен в окружении нескольких женщин разглагольствовал об испанском театре. Глядя на него, Полина думала: «Боже мой! Он выглядит таким счастливым… Стоит ли мне опускаться до этих гадостей, которые тут наговорила старая дура». Но она страдала.
V
Гийом чувствовал, что в его отношениях с женой все меньше и меньше близости и доверительности. В этих переменах он обвинял Полину. Он не думал, что она хоть что-то знает о Долорес, и радовался осмотрительности, с какой ему удавалось скрыть свою страсть.
Он даже не осознавал, с каким простодушным, неприкрытым энтузиазмом говорит об искусстве доколумбийской эпохи, о саванне и об Андах, с какой пылкой радостью бросается навстречу любому латиноамериканцу, оказавшемуся в Париже, не мог оценить, как странно смотрится со стороны фламенко во время концерта в Театре Елисейских Полей. Поэтому он и не мог понять, почему Полина выглядит печальной, молчит и тяжело вздыхает, когда они остаются наедине за обеденным столом. Он пытался успокоить ее, осыпал подарками, которые выбирал любовно и тщательно, но получал в ответ лишь слабую тень улыбки.
Однажды днем в воскресенье, когда выглянуло бледное ноябрьское солнце, он предложил ей прогуляться вокруг озера Сент-Джеймс. Она согласилась. Деревья уже сбросили свою осеннюю листву, и само озеро казалось мелким.
– Какую важную роль это озерцо сыграло в нашей жизни! – воскликнул он. – Оно видело нас счастливыми и печальными, юными и старыми, здоровыми и больными. Наверное, и состояние нашего здоровья можно оценивать по тому времени, которое нам требуется, чтобы обойти его.
Полина остановилась под плакучей ивой, чьи ветки трепетали в воде, и обернулась к нему:
– А сейчас? Какими мы себя ощущаем? Расстались навсегда или все еще пытаемся сохранить видимость семейной жизни?
– Я вас не понимаю, – пробормотал он.
– Я тоже, Гийом. Я не понимаю, чего вы хотите. У вас была любовница-перуанка или нет?
Изумленный и взволнованный, он на какое-то мгновение помедлил с ответом, посмотрел на воду, на небо, потом медленно произнес:
– Да, во время этой поездки я встретил женщину, которую полюбил.
– Благодарю вас за то, что, по крайней мере, ответили честно. Я решила, что если вы мне солжете, то расстанусь с вами сегодня же вечером.
Сильнейшее волнение, которое он почувствовал в этот миг, позволило ему осознать, насколько он дорожит Полиной. Ему казалось, что земля уходит у него из-под ног. Помолчав немного, они вновь зашагали рядом по тропинке вдоль озера.
– Но как вы узнали? – спросил он. – Я делал все, чтобы…
– Делали все? А ваши странные слова, наивная гордость? Каждый раз, стоило вам открыть рот, Гийом, вы просто кричали о своей любви! Все ваши друзья это заметили, это было так смешно и нелепо. Даже если бы мне не рассказали, я бы все равно догадалась.
– Но вам все-таки рассказали.
– Какой же вы ребенок! Вы дожили до таких лет и даже не знаете, что все становится известно, что злобные языки никого не щадят, а дурные вести разносятся быстро? Есть люди, которые счастливы лишь тогда, когда заставляют страдать других… Я еще из Боготы получила два анонимных письма, в которых сообщалось, что вы завели любовницу. В одном из них имелись вырезки из газет. Я не знаю испанского языка и поняла не все, но там были три фотографии, сделанные в разных местах, и на них рядом с вами находилась одна и та же юная особа, одетая каждый раз по-разному… Вот это я поняла.
Он остановился и поднял к небу трость:
– Анонимные письма! Какой негодяй мог…
– Как знать? Какой-нибудь брошенный любовник, другая женщина, ревнивый спутник или просто-напросто чудовище… Мало ли таких на свете.
– Так вот почему вы были со мной так холодны в день моего приезда!
– Я не знала, как себя вести… Я задавалась вопросом, серьезно это у вас или нет, настоящая страсть или интрижка. Я все еще надеялась. Но ваше возбужденное состояние быстро мне все объяснило. И даже возвращение домой, огромное расстояние не заставило вас ее забыть. От Алексиса я узнала, что вы караулите почту. Он даже показал мне один конверт с маркой Лимы, с вашим адресом, выведенным прописными буквами… Если она хотела таким образом отвлечь внимание, то результат получился противоположный…
Фонтену захотелось защитить Долорес, которую его жена представляла наивной и глупой:
– Нет, это не потому… э-э… не для того, чтобы скрыть почерк, просто так более четко.
– А как отвечали вы, Гийом? Мне ни разу не попадались ваши письма среди корреспонденции на отправку.
– Я сам относил их на почту через день, – сказал он, словно ребенок, уличенный в дурном поступке.
Она снова остановилась, дрожа от негодования:
– Вы это делали? Вы, который никогда ни о чем не заботится, никогда не ходит за покупками, и вы, раз в два дня… ради женщины, которую едва знаете…
– Ну не то чтобы я ее едва знаю, это моя хорошая приятельница.
– Да, конечно, мамаша Сент-Астье рассказала мне тогда, у Ларивьеров, что вы вместе путешествовали… Гийом, как вы могли вести себя так легкомысленно?
Они дошли до конца тропинки. Какой-то ребенок, проехав между ними на самокате, заставил их отодвинуться друг от друга.
– Но не думаете же вы, Полина, что я отправился в Латинскую Америку на поиски приключений. Как раз наоборот. После вашей болезни я решил навсегда отказаться от тех невинных дружеских отношений, которые, похоже, так вас огорчили. Но кто мог сопротивляться этой женщине? Красивая, молодая, талантливая, столько очарования…
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
