Дверь отворилась, в комнату вошла наша милейшая экономка, а за ней – мужчина с короткой бородкой, лет тридцати пяти, как и предсказывал Холмс. На нем был темный костюм, а на лице красовались очки в металлической оправе. Я мельком взглянул на его элегантный, но не слишком дорогой наряд и отметил наличие обручального кольца. Что касается остальных заявлений Холмса, то пока что подтвердить их не представлялось возможным.
– Мистер Холмс? – Посетитель безошибочно направился к моему другу, протягивая руку: – Я Аллен Джонсон. Рад встрече. – Они с детективом пожали друг другу руки, а потом гость обратился ко мне: – И доктор Уотсон! Счастлив и с вами познакомиться.
Холмс жестом пригласил Джонсона занять плетеное кресло между нами прямо перед камином. Джонсон сел на краешек и ссутулился, чтобы хоть чуть-чуть согреться. Обычно Холмс усаживает клиентов в это кресло, кроме тех случаев, когда они по каким-то причинам недееспособны. Знаменитый сыщик выяснил, что так он может изучать лица наших гостей, сам оставаясь в тени, поскольку свет идет из окна за его спиной. Время от времени посетители расстраивают его планы, как, например, та дама из Маргейта, которая раскусила замысел Холмса и не стала садиться в предложенное кресло. Хотя поначалу эта деталь показалась моему другу важной, по дальнейшим действиям посетительницы он понял, что она всего лишь забыла припудрить нос, и снял с нее всякие подозрения[19].
– Чем я могу вам помочь, мистер Джонсон? – спросил Холмс. – Ваша записка хоть и содержала в себе определенную информацию, но не раскрывала деталей.
Джонсон поерзал в кресле и принялся машинально теребить бородку, затем спохватился, пристроил руку на подлокотник и заговорил:
– Мистер Холмс, мне кажется, я столкнулся с тем, что заставляет меня опасаться за безопасность моей семьи.
– Вашей семьи? – переспросил мой друг.
– Да, жены и сына, – ответил Джонсон.
Холмс взглянул на меня. Я знал, что и остальная история Джонсона подтвердит логические умозаключения сыщика. Холмс отложил потухшую трубку на столик около своего кресла, прикрыл глаза и сцепил пальцы. Казалось, Джонсона это не удивило. Мой друг кивком попросил нашего гостя продолжить рассказ.
– Последние несколько месяцев я прохожу стажировку в крупной инженерной компании здесь, в Лондоне, – сообщил тот. – Я понимаю, что уже староват для подмастерья, но несколько лет назад мне поневоле пришлось выбрать новое поприще, когда упразднили мою должность в правительстве ее величества. После этого я несколько лет служил у «Ллойда»[20], но работа меня не устроила. После долгих размышлений я решил, что хочу стать инженером, но для начала нужно было найти того, кто согласится взять меня в ученики.
В «Ллойде» знали о том, что работа мне не нравится и в итоге я их покину. Постепенно мне начали урезать должностные обязанности: я уверен, руководству попросту не хотелось тратить время на взращивание и обучение сотрудника, который все равно собрался увольняться. В итоге оставшиеся обязанности и вовсе меня разочаровали. Когда я убедился, что вскоре меня освободят и от них, я решил, что уйду по собственной воле, пока я еще на хорошем счету.
Я не был уверен, что в ближайшее время смогу начать учиться на инженера, но при этом мне по-прежнему нужно было обеспечивать жену и сына. Чтобы свести концы с концами, я устроился работать секретарем в курьерскую службу. Мой опыт и образование в компании сочли большим плюсом, так что вскоре я стал важным звеном всего процесса.
Компания располагалась неподалеку от Сити, а владела ею миссис Трапп, высокая строгая дама, которая не скрывала, что гордится и собой, и своим делом. Как я понимаю, компанию основал ее муж, который почти сразу же умер. Миссис Трапп столкнулась с неожиданными долгами и потерей дохода, так что у нее не оставалось иного выхода, кроме как продолжить дело мужа, и в результате она необычайно преуспела.
К моему приходу около года назад предприятие работало почти пятнадцать лет. Миссис Трапп усердно трудилась все это время, и компания приобрела превосходную репутацию. По крайней мере, до недавней поры. Когда я приступил к своим обязанностям, существовала лишь одна подобная организация, которая могла бы составить конкуренцию детищу миссис Трапп.
Как я уже упомянул, дела шли хорошо, что обеспечивало неплохой доход миссис Трапп и ее дочери Джейн, которая начала работать в компании чуть позже меня. На самом деле курьерская служба приносила столько денег, что миссис Трапп частенько стала путешествовать, оставляя контору на попечении дочери. Однако сама Джейн обычно перекладывала всю рутину на меня. Сначала миссис Трапп исследовала различные уголки Англии, но вскоре подобные поездки приелись, и она начала пересекать Ла-Манш и посещать Францию и соседние с ней страны. Вот здесь-то и начинаются настоящие проблемы.
Я не хочу, чтобы у вас возникло впечатление, что у миссис Трапп развился нездоровый интерес к азартным играм, хотя она и делала иногда ставки за карточным столом. Думаю, она путешествовала, как говорится, чтобы мир посмотреть и себя показать. Она наслаждалась ощущением финансового благополучия, которое испытывала во время таких поездок. Я также не хотел бы, чтобы вам показалось, будто курьерская служба – нечто вроде золотых приисков. Отнюдь. Но эта полезная для многих услуга обеспечивала достойный заработок миссис Трапп и ее дочери.
Около полугода назад миссис Трапп вернулась из одной из своих поездок, на сей раз из Монако, как я полагаю. Она казалась чуть более мрачной, чем обычно, но я списал это на не слишком удачное путешествие. Вскоре миссис Трапп объявила, что наняла нового сотрудника. Я сомневался, что нам нужны дополнительные работники, но в компанию всегда с охотой принимали людей, обладавших должными навыками и ответственным отношением к труду: в нашем деле наблюдается постоянная текучка кадров, так что подготовить нового сотрудника никогда не повредит.
Я был в высшей степени изумлен, когда через пару дней мне представили новичка. Я ожидал, что мы взяли молодого человека на должность курьера, но оказалось, что новый работник – это женщина примерно моих лет, может быть немного старше. Мистер Холмс, доктор Уотсон, я всегда стараюсь вести себя, как подобает джентльмену, и не люблю плохо говорить о дамах, но вы должны понять мой шок, когда я обнаружил, что в компанию пришла работать особа, скажем так, невысоких моральных качеств.
Ее звали просто Марго. Не сочтите за резкость, но это было приземистое, похожее на жабу существо со спутанными черными волосами и заметными усиками над верхней губой. Она выглядела и вела себя, как те цыганки в авантюрных рассказах, которые мне доводилось читать. Одевалась она в бесформенный балахон и говорила с акцентом, принадлежность которого я даже затрудняюсь определить.
Холмс открыл глаза и поерзал на стуле:
– Имя Марго пишется на французский манер, не так ли?
