1
Закончив обсуждение ситуации, Мочилов вздыхает, проводит пальцем по покрасневшему шраму на лице, словно успокаивает волнение, потом берет трубку и звонит в бюро Интерпола по телефонному номеру, оставленному Ангелом. У него и так записан этот номер, но, чтобы не искать в записных книжках, полковник попросил написать его на бумажке, а бумажку спрятал под слегка желтоватое и потрескавшееся настольное органическое стекло.
Рядом сидит генерал Легкоступов, ждет результатов разговора.
Трубку берут сразу.
– Добрый день. Полковник Мочилов...
– Здравия желаю, Юрий Петрович. Это Гагарин...
Мочилов демонстративно слегка отодвигает трубку от уха и морщится, но тут же добавляет на аппарате громкость, чтобы разговор слышно было и генералу.
– Я узнал. Так басовито только вы во всей Москве и говорите... Вас бы в Большой театр...
– А там что, тоже сегодня стреляют? – наивно интересуется Доктор Смерть.
Полковник от такого вопроса слегка икает.
– Не приведи, как говорится, господи... Виктор Юрьевич, я по нашему общему делу могу с вами говорить или мне непременно сразу с Александром Игоревичем общаться?
– Он только что пришел и разговор слышит. У нас включен спикерфон. Можете говорить.
Мочилов вздыхает еще раз. Так, чтобы и Доктор Смерть этот весомый вздох уловил.
– У нас неприятности...
– Я по голосу это сразу понял. Когда у вас неприятности, вы, как правило, не стремитесь командовать... Что, Юрий Петрович, случилось?
Полковник бросает взгляд на генерала. Геннадий Рудольфович, как всегда, предельно невозмутим – почти демонстративно. Да ему, по сути дела, и не от чего волноваться. Его по погонам никто не ударит за действия спецназа ГРУ.
– Наши группы упустили Талгата. – Мочилов говорит на выдохе, едва слышно, и сам стесняется своих слов, будто это именно он командовал непосредственными действиями в горах Чечни. – Вычислили... Следили за ним, позволили с человеком встретиться, дали по спутниковому телефону поговорить, чтобы отследить потом связи, держали вроде бы в плотном кольце, а он ушел обманом, переодевшись...
– Надеюсь, не женщиной, как Керенский[27]?
– Нет. В одеждах всеми уважаемого старейшины, ветерана Отечественной, кавалера трех орденов Славы... Просто медленно ушел стариковской походкой... Никто и не подумал, что это он уходит, а старик в его одеждах остался на месте...
– Даже на такого старика Талгат посягнул?
Полковник свои вздохи не считает и за них не платит, а потому вздыхает в очередной раз.
– Нет, старик сам предложил ему обмен одеждой, чтобы дать уйти. И гордится этим.
– Хороший старик... – одобряет Доктор. – Надеюсь, парни его не тронули?
– Его даже не задержали... Отвечать на вопросы относительно звонка он сначала категорически отказался, потом, подумав, сознался, что Талгат дал ему возможность поговорить с сыном, которого хорошо знает по детству. И заявил, что разговора о войне не заходило. Номер набирал сам Талгат, отец номера не знает. Старику, как утверждает Согрин, можно верить...
– Пусть так. Что-то еще?
– Правда, есть еще и небольшой успех – захвачены двое боевиков из отряда Абдукадырова. Арабы, наемники. Их сегодня доставят в Москву спецрейсом. И вместе с ними аппарат спутниковой связи, по которому разговаривал Талгат. Он в последний момент удалил из памяти все номера последнего и предыдущих наборов. Попробуем восстановить хоть что-то... Сейчас мы даже не знаем номер самого телефона Абдукадырова.
