И что теперь?.. Света мыкается одна с ребенком, бывший зять даже не поинтересовался, пошел ли его сын в школу; как живет и чем занимается Катерина — понять совершенно невозможно… У нее разрывалось сердце от жалости к своим близким. И еще эта пропажа Дуськи. Ольга Ивановна стеснялась признаться даже себе самой, что с тех пор, как в доме не звучит веселое тявканье, она потеряла аппетит и сон. Света дала объявление — и что толку? Был десяток звонков один другого дурнее. Бедная Света на ночь глядя ездила на городской рынок, где вроде бы видели похожую собачку, снова и снова моталась по окрестным дворам, но каждый раз надежды ее не оправдывались. Неужели собачка не найдется?..
* * *
Вино было уже выпито, сестры сидели на кухне, впервые за многие месяцы ощущая родственную близость. Света не узнавала Катерину, она привыкла считать сестру законченной эгоисткой, которой на всех абсолютно наплевать. А тут младшая сестра вдруг оказалась вполне понимающей, сочувствующей. Неожиданно для себя Света начала рассказывать ей о проблемах на работе, о сумасшедшей директрисе, о трудностях с Пашкиной учебой… И об Анечке — хотя ей и трудно было объяснить, по какой причине нужно принимать такое участие в судьбе чужой девочки.
Катя не перебивала — она просто слушала, надеясь, что Света сама коснется интересующей ее темы. Но увы…
— Свет, давно хотела тебя спросить. Я тут как-то звонила Сергею. Ну, помнишь, мой несостоявшийся жених, крупный такой мужик за тридцать, юрист? Так вот, мне показалось, точнее, я почти уверена: в его офисе трубку взяла именно ты.
Света глубоко вздохнула. Сама бы она не решилась начать этот разговор. Хорошо, что Катерина всегда была смелым и прямолинейным человеком.
— Да, Кать, это была я. Неделю я у него проработала, но после твоего звонка сразу ушла. Я ведь тоже тебя узнала.
— А как ты попала к нему на работу?
— Совершенно случайно. Однажды он меня подвез, когда я с дачи домой добиралась, еще летом. Потом как-то в городе встретились. Я была с Пашкой и Анечкой — мы зашли в кафе посидеть после концерта в музыкальной школе, а там он. Поговорили… Он такой надежный, понимающий, уютный был, я и рассказала о своих бедах. Он пообещал помочь. Потом как-то в цирк пригласил — тоже с детьми. И позвал работать секретарем у него в фирме. Хорошо, что я из школы уволиться не успела — взяла неделю за свой счет. Мне там не очень-то нравилось, сотрудники явно косо смотрели, в бумагах я путалась. А потом твой звонок. Меня это так разозлило. Я решила, что он и с тобой встречаться продолжается, и мне клинья бьет… Ничего себе, думаю, извращенец какой-то. И ушла со скандалом. Больше его не видела, вернулась в свою школу.
— Не жалеешь?
— Не жалела. А теперь — уже и не знаю. Ты же говоришь, что случайно ему позвонила… Слушай, а если ты не с ним все это время живешь, то с кем?
— Похоже, уже ни с кем. Был один человек, да, наверное, сплыл… Не везет нам, сестрица, в личной жизни. У тебя хоть ребенок растет. А я все журавля в небе словить пытаюсь.
— Не грусти. Ты вон какая красавица. Какие твои годы?
* * *
Вино было допито, чай остывал в бокалах, которые сестры помнили еще со времен своего детства — вся посуда перебилась уже несколько раз, а эти керамические кружки, лишившись кое-где эмали, продолжали служить всему семейству. Катерине совершенно не хотелось никуда уходить. Заночевать дома?
— Свет, можно я ночевать останусь? Как ты думаешь, я никого сильно не напрягу?
— Кать, ты что?! Это твой дом. Конечно, оставайся — разберем кресло-кровать. А хочешь — в нашу с Пашкой комнату попытаемся раскладушку впихнуть.
— Да ну, не суетись. Еще посидим, ты не против? А потом я в маминой комнате лягу.
— Как хочешь. Сейчас, только пойду Пашку уложу.
Павел неожиданно раскапризничался — ему во что бы то ни стало хотелось еще посидеть со взрослыми. Света не стала спорить — налила ему отвара мяты с медом, и через двадцать минут он уже клевал носом, пожелал всем спокойной ночи и отправился спать. Мальчишка едва добрел до кровати; когда Света, выключив свет, подошла поправить одеяло, он уже сладко сопел, обняв старую вельветовую обезьяну Ляльку. С того времени, как Пашка пошел в школу, в нем проснулась старая любовь к мягким игрушкам. Теперь каждую свободную минуту он их то учил, то лечил. Причем в его речи появились новые интонации — мама и бабушка жутко веселились, узнавая характерный учительский тон, которым ребенок вещал своим медведям, зебрам и мишкам всякую ерунду.
Пока Светлана отсутствовала, Катерину стали одолевать грустные мысли.
— Скажи мне, Свет, ты где Новый год собираешься встречать?
— Точно не знаю. Подруга на работе зовет в одну компанию, где предполагаются три семейные пары и двое холостых мужиков… Честно говоря, идти мне не сильно хочется, да и совершенно не в чем… И как я маму с Павликом оставлю? Правда, Ольга предлагала мне встретить Новый год дома с родственниками, уложить их спать, а потом уже присоединяться к их компании — там веселье будет до утра.
— И что ты сомневаешься? Сколько лет ты уже безвылазно дома сидишь? Как за Аркашу своего вышла, так с тех пор белого света и не видела. Что тебе надеть — придумаем, не печалься. Завтра же звони и соглашайся.
— Может быть, ты и права. А сама-то ты, Кать, где будешь?
— Не знаю. Я же тебе говорила: последние месяцы я жила с человеком, за которого надеялась замуж выйти. Такие у нас планы были красивые, в том числе и на Новый год… Только, похоже, все они на песке строились. Думаю, что все кончилось. Он сейчас в командировке, когда приедет — не знаю. Сам не звонит, у него телефон все время вне зоны.
— Может быть, плюнуть уже на него и другие варианты придумать?
— Да нет их, Свет, других-то вариантов… Тут у меня проблемы были, так оказалось, что обратиться совершенно не к кому. Нет у меня друзей. Можешь себе такое представить?
— С трудом. Мне всегда казалось, что вокруг тебя хоровод не прекращается. Может быть, близких подруг и не было, так ты в них и не нуждалась. А уж мужиков-то — без счета.
— Так всем тем мужикам одно надо было.
— Да, грустно, сестрица.
— Не то слово.
— Если хочешь, я поговорю со своей подругой. Может быть, мы вдвоем можем в ту компанию отправиться. В конце концов, у них же два свободных кавалера…
— Поговори. Если там не нашлась еще другая кандидатура. А я пока пойду ванну себе запущу. Вода есть, как ты думаешь — поздно ведь?
— У нас сейчас на ночь не отключают.
— Вот и хорошо. А то я последнее время жила в таком бомжатнике, что там только душем можно было помыться, да и то с трудом… Залезу в ванну с пеной, расслаблюсь. Здорово все-таки, что у меня есть родной дом.
* * *
Ох-ох-ох… Разбитое корыто… Вот оно — в самом что ни на есть натуральном виде. Никаких фигур речи и прочих метафор — висит на выкрашенной темно-зеленой краской стене ядовито-розовая ванночка с трещиной, которую никто выкинуть все не соберется. Катерина когда-то младенцем в ней плескалась, и Светка своего Пашку купала… Разбитое корыто в старой маминой двухкомнатной избе-хрущебе — и это плод долгих титанических усилий?.. Неужели сказка о Золушке так никогда и не станет былью? Все принцы оказались самозванцами. Или она что-то не так делала?
