Вовсе не стесняясь своего мужественного вида, он растер тело махровым полотенцем и вопросительно глянул на женщину. Что она могла сказать своим взглядом в ответ? Глаза ее только улыбались…
Сильные руки обхватили и подняли стройное тело, прижали к мощному торсу. Миллисент, сходящей с ума от прикосновений горячих ладоней Бенджамина к своим ягодицам, пришлось поднять и скрестить ноги за спиной любовника.
Обхватив руками шею Бенджамина, Миллисент жадно прижалась губами к его рту, и почти задохнулась от желания. Вот он прикоснулся, вот вошел в нее, вот…
Женщина вся отдалась неистовому ритму, в ушах стучала кровь, звучала прекрасная музыка, – это билось сердце любимого. Она судорожно сжала бедрами бока Бенджамина и чуть было не потеряла сознание.
Несмотря на то что соитие было коротким, чувства, испытанные во время него, были ошеломляюще сильными. Бенджамин овладел своей нимфой, нимфа с радостью отдалась своему богу.
Как и ночью, утром они даже не вспомнили, что на свете существует такая полезная вещь, как презерватив. Миллисент чувствовала в себе семя Бенджамина, и это было чудесно.
Флоренс, как и остальные, сидящие за столом, все прочитала по счастливому выражению лица брата и его спутницы, припозднившихся к завтраку на добрые полчаса.
Бенджамин был взъерошен, выглядел виноватым, но совершенно счастливым человеком. Огромные голубые глаза Миллисент блестели.
– Я хотела счастья для своего брата всегда, – проговорила она, ставя перед смущенной Миллисент бокал с апельсиновым соком. – Но никогда я не думала, что оно подкарауливает его в твоем фотоателье.
– Бедняга Джузеппе, как он будет удручен, узнав, что Миллисент нашла себе суженого! – лукаво улыбаясь, произнесла Анна-Тереза. – Придется нам с господином Маккормиком взять на себя неприятную миссию и сообщить молодому человеку, что ты собираешься замуж за Бенджамина.
– А я ни о чем таком и не думала, – сказала девушка и растерянно посмотрела на возлюбленного, невозмутимо налегающего на ветчину.
– Зато я об этом думаю! – Бенджамин был серьезен и немногословен. – Свадьба на той неделе, в субботу.
Мистер Маккормик подошел к Миллисент и первым поздравил ее с предстоящим замечательным событием в ее жизни, поцеловав руку.
Никто из присутствующих никогда и не думал, что водители тяжелых грузовиков могут быть такими изысканно галантными в своих поступках.
Эпилог
Через девять месяцев Миллисент Лонгсдейл родила двойню – мальчика и девочку.
У родильного отделения филадельфийской клиники стоял серебристый «мерседес» Бенджамина, на переднем сиденье лежал прекрасный букет роз – алого, восторженного цвета.
Розы сладко пахли, их аромат хотелось вдыхать бесконечно. Эти цветы были из сада супругов Лонгсдейлов, из цветника, который Миллисент успела устроить во время беременности.
– Счет открыт, – нежно сказал счастливый отец, встречая жену и малышей. – За тобой еще трое.
– За тобой тоже, – ответила она и добавила: – Я люблю тебя безумно, милый Бенджамин.
– Надо же? – удивился он, сияя белозубой улыбкой. – А я и не догадывался.
Когда счастливое семейство уселось в автомобиль, и новорожденные заняли свои места в дорожных кроватках, Бенджамин нежно тронул Миллисент за руку и тихо сказал:
– Милая, посмотри, кто там пристроился у заднего стекла. По-моему, это наш старый знакомец, господин Михельсон.
Миллисент взглянула и чуть было в сердцах не стукнула мужа-шутника по макушке.
У заднего стекла лежало лохматое потрепанное чучело скунса. Его желтые стеклянные глаза смотрели на окружающий мир настороженно.
– Я подумал, что не за горами то время, когда у наших ребят начнут резаться зубы… – Бенджамин улыбнулся и нажал на акселератор.
А Миллисент высунулась из окна автомобиля и сфотографировала на память провожающих, в которой выделялась парочка стариков-соседей, а также сестрица Маргарет в невероятно экстравагантном платье. Миссис Лонгсдейл обожала всех, но еще больше любила своего мужа и детей. Теперь, когда малыши появились на свет, жизнь наполнилась новым смыслом, а внутри молодой матери словно пробудился мощный источник радости, силы и неиссякаемой уверенности в том, что теперь все будет хорошо. Ведь Бенджамин был рядом, и она чувствовала тепло и надежность его плеча.
