— Нет. — Ее голос дрожал. — Я не могу выйти за тебя. Не хочу, чтобы моего Томаса оскорбляли, так же как меня. Мы уедем назад в Бричстоун. Ты сможешь видеть его, когда угодно, поскольку всегда будешь желанным гостем в нашем доме. Но не проси меня остаться. Это выше моих сил!
Даже если не принимать в расчет ее слезы отчаяния, тяжесть детских обид настолько сильно всплыла в памяти Джудит, что Роберт прекрасно понимал сейчас, что напрасно тратит свое время и свои слова, пытаясь убедить ее изменить свое решение.
— Тогда сделай, пожалуйста, это ради меня, — попросил он ее. — Вернись в дом, смой свои слезы, прими ванну. Поверь, тебе будет намного лучше. А я тогда докажу тебе, что ты слишком рано решила сдаться.
Она согласилась сделать все, что он предложил. Джудит слишком устала, чтобы капризничать. Роберт обнял ее, помог встать и бережно повел ее под руку по тропинке к дому, словно Джудит вдруг стала старой и больной женщиной.
Пока вода набиралась в ванну, он снял с нее одежду и, опустив в пенную воду, быстро сбежал вниз по лестнице. И вскоре вернулся с бокалом красного вина.
— Расслабься и не скучай. — Роберт наклонился и поцеловал Джудит в темечко. — Я скоро вернусь.
На самом же деле он вернулся часа через полтора. И не один.
Джудит предчувствовала, что он заявится со своей матерью. Поэтому, чтобы достойно предстать перед Камиллой, ей следовало привести себя в божеский вид. Итак, она вымыла голову и красиво уложила волосы. Джудит не ожидала слишком многого от этого визита, но, как говорил Роберт, все может быть. И уж, во всяком случае, он обещал, что ее никто безнаказанно не посмеет оскорблять. Конечно, Джудит стала намного лучше чувствовать себя после теплой ванны, но не настолько, чтобы простить унижение, которое она испытала несколькими часами ранее.
Со стаканом вина в руке она спустилась вниз. Ей очень нравился этот дом. Его просторные комнаты, старинная мебель и большой сад с прекрасными тенистыми деревьями. Но сейчас Джудит все это показалось чем-то лишним. Действительно, какой смысл во всех этих комнатах, ведь они созданы для большой семьи. Здесь должен быть слышен веселый детский смех, а не сиротливые шаги одинокого мальчишки, у которого не будет ни друзей, ни подруг. Он будет один. Дети часто преследуют тех, над кем посмеиваются их родители.
Уже почти стемнело, когда машина Роберта подкатила к крыльцу. Тут же за ней подъехала и другая. Когда Джудит спустилась в холл, Роберт был уже на пороге. С ним рядом стоял Томас.
— Что ты наделал? — прошептала Джудит, забирая у него мальчика. — Зачем ты привел его сюда?
— Я лишь подумал, что тебе захочется увидеть его.
— И их тоже? — Джудит кивнула в сторону Камиллы Гордон, которая вместе с мужем поднималась по ступенькам.
— Ты думаешь, что мне так не терпится увидеть твою мать? Одного раза в день вполне достаточно.
— Не торопись, мой ангел, — попытался успокоить ее Роберт и, обернувшись, строго посмотрел на мать. — Камилла не задержится здесь надолго. Она всего лишь пришла забрать то, что оставила сегодня днем. И объяснить Томасу, почему ей пришло в голову положить это на видное место.
Камилла стояла, не шелохнувшись.
— Ну и чего ты ждешь, — с упреком произнес ее муж. — Давай, объясняй, зачем ты хотела подкупить Джудит? Почему ты потребовала, чтобы она забрала нашего внука и уехала из города?
— Я… я допустила ошибку, — тихо проронила Камилла.
— Но если ты тоже моя бабушка, почему ты решила нас прогнать? — Томас широко раскрытыми от удивления глазами смотрел на Камиллу. — Ты меня не любишь?
Камилла пыталась отвернуться от детских глаз, но не смогла.
— Конечно… я люблю… тебя, — пробормотала она.
— А теперь попытайся сказать это другим тоном, — настоятельно посоветовал ей Роберт.
Подавленная и разбитая, она подняла голову и посмотрела Роберту в глаза.
— Что ж, ты доказал свои слова, — тихо, чуть с хрипотцой произнесла его мать. — Я ошиблась. Простите меня. Никогда бы раньше не подумала, что ты и миссис Брайтон… Джудит… так привязаны друг к другу.
— Мама, ты не знаешь и половины всего. Я сомневаюсь, что тебе вообще когда-нибудь удастся до конца понять наши чувства. Но если ты все-таки захочешь подержать на руках будущих братьев и сестренок нашего Томаса, я думаю, мы с Джудит вполне сможем позволить тебе это сделать. В противном случае ты никогда больше не увидишь ни мою семью, ни меня самого.
— Роберт, тебе незачем заколачивать окна. Я глубоко осознаю, как сильно ошибалась.
— Вот, Камилла, это уже что-то, — сказал ее муж. — Но, увы, этого недостаточно. Ты так не считаешь?
Но Джудит не могла спокойно смотреть, как унижают другого человека.
— Нет, я считаю, что этого уже вполне достаточно, — заступилась она за Камиллу. — Спасибо, миссис Гордон. Я знаю, вам нелегко было произнести эти слова.
Потупив взгляд, Камилла молчала, плотно сжав губы. Всем было очевидно, что внутри нее идет борьба между чувствами матери и бабушки и спесью аристократки. Наконец она подняла голову и подошла к Джудит.
— Да, мне трудно было сказать эти слова, потому что мы с тобой пришли из разных миров. Но теперь поздно учитывать обстоятельства, в которых каждый из нас был рожден. Иногда простые слова ребенка могут помочь нам, взрослым, найти путь друг к другу. И я надеюсь, ты, Джудит, дашь мне возможность полюбить тебя, но мне нужно какое-то время, чтобы осознать то, что произошло!
Уже после того, как уехали Гордоны-старшие, а Томаса отправили назад, в гостиницу, Джудит села с Робертом за стол на террасе. Было темно. Лишь звезды на небе да свеча на столе освещали их лица.
— Твоя мама права, — спокойно сказала Джудит, глядя в ночную даль озера. — Заставить полюбить другого человека только потому, что он оказался твоим родственником, очень сложно. Вот и тебе всего лишь жаль меня. Кроме того, ты чувствуешь ответственность за Томаса. Но это не означает любовь. Я не имею права даже невольно, но спекулировать на твоем чувстве долга и должна уехать.
— Пожалуйста, уезжай, если так хочешь. Беги хоть на край земли, но я пойду за тобой. Если Бричстоун — твой дом, прекрасно, он будет и моим домом тоже!
— Твое место здесь, Роберт. Ты — нужный человек в Гринхилле. Не о каждом можно так сказать, и я горжусь тобой. Ты не можешь уехать. Кроме того, у тебя еще будет здесь множество поклонниц, девушек твоего круга. Мне же в него никогда не вписаться.
— Все это я уже слышал. Знаешь, я борец по натуре. Сражаюсь за жизнь других, и уж без сомнений буду бороться за женщину, которую люблю.
— Прекрасно и возвышенно, но, мой милый, я не та женщина, — грустно сказала Джудит. — Тебе нужен не такой человек, как я. Твоя мама была права. Общественное мнение играет большую роль.
— Хватит! Ты — все, что мне нужно, — с любовью в голосе произнес Роберт. — И мне совершенно наплевать на общественное мнение. У меня есть ты, и я хочу быть твоим мужем. Хочу, чтобы ночью ты лежала рядом со мной на кровати и я мог чувствовать сладость твоих губ, видеть твой нежный профиль и лучистые глаза, целовать твои руки.
