Я отстранилась от Пола:
— Мы не должны оставаться здесь слишком долго. Остальные будут интересоваться. — Я почувствовала, что хмурюсь, глядя на него. — Твой отец знает о нас. Он догадался.
Пол сдвинул губами мои волосы:
— Разве тебя это так удивляет? Это, должно быть, очевидно для всех. Я безумно влюблен в тебя. Он, конечно, одобряет это?
— Он так сказал. Но… — Я прикусила губу. — Но на самом деле это потому, что он думает, что таким образом удержит Ники с собой на Меленусе.
— Дорогая, не только поэтому. Он любит тебя и восхищается тобой. Кто мог бы удержаться от этого?
Я неуверенно улыбнулась:
— Ты говоришь пристрастно!
Он снова улыбнулся:
— Возможно. Видишь ли, я убежден, что ты самая очаровательная девушка в мире. Может быть, это заразительно.
— О, Пол! — Я спрятала лицо в ложбинке его плеча, будто бы для надежности и безопасности. — Я так хочу, чтобы мы были счастливы. Но существуют трудности!
Он прижался щекой к моим волосам:
— Леда?
— Да. И… твой отец. Я чувствую, что то, что мы влюбились друг в друга, — это часть его плана.
— Глупости, — сказал Пол с нажимом. Он поднял мое лицо за подбородок и заставил меня взглянуть ему в глаза. — Идея отца заключалась в том, чтобы я женился на Леде.
Я открыла рот, чтобы сказать: «Нет, теперь нет», но не смогла произнести эти слова. Я не могла выдать тайну Леды кому бы то ни было. Даже Полу. Не теперь.
Я отвернулась:
— Я буду чувствовать себя лучше, когда ты скажешь Леде о нас. Это будет выглядеть честнее.
— Хорошо. Мы причалим к Родосу утром. Я смогу сказать ей завтра. — Он ласково повернул меня к себе. — А теперь ты хотела бы пойти вниз, в свою каюту?
— Да, хотя я не хочу оставлять тебя, Пол.
— Как ты думаешь, каково мне? Я хочу быть с тобой каждую минуту, — сказал он мягко, и мы обнявшись обменялись долгим поцелуем на прощанье.
Следующие два дня мы провели, осматривая окрестности Родоса, и снова у Пола и меня было мало возможности провести хоть несколько минут наедине. Яхта д'Эрбле вскоре после прибытия причалила в небольшой гавани на некотором расстоянии от «Океаниса», и рано утром Леда и Рауль поднялись к нам на борт.
Думаю, именно в тот момент, когда я увидела, как Леда приветствует Пола, тень неуверенности опустилась мне на сердце. Лицо Леды засветилось улыбкой такой яркой, она подала ему руки и потянулась, чтобы поцеловать его, так радостно, что казалось, будто ее подменили. А когда я увидела, как он отвечает ей улыбкой, теплой, нежной, я подумала с болью, не встала ли между ними.
Я знала, что переменилась и сама, и теперь наблюдала за Полом так, как не делала этого раньше, сознавая силу его привлекательности для меня. Взгляд его темных, карих глаз, прикосновение его руки к моей, пусть самое незначительное, вызывало во мне такой сильный трепет! Остальные люди и то, что они мешали нам, вызывали во мне неприязненное чувство.
Сегодня Леда выглядела великолепно. На ней было белое платье, украшенное ярко-зелеными стрекозами, вышитыми вручную. Черные волосы ниспадали на плечи, а в ушах сверкали большие серебряные серьги с зелеными камушками. Поздоровавшись с Василисом и Марией, она подошла ко мне и прижалась нежной, прохладной щекой к моей щеке, как бы признавая меня:
— Доброе утро, Стейси. Как ты прекрасно выглядишь! Я вижу, что тебе понравился круиз.
— Да. Он был чудесным.
Ники подошел и остановился рядом с нами. Мгновение Леда смотрела на него со странным выражением, потом легко провела рукой по его темным волосам:
— Ты очень загорел, Никос. И ты очень красивый.
Она отошла, и к нам с Ники приблизился Рауль, чтобы поздороваться. Я слышала, как Леда сказала, обращаясь к Василису:
— Этьен и Элен шлют вам привет. Они пообещали встретиться с нами за обедом в отеле «Роз».
— Машины заказаны? — спросил Василис.
Леда кивнула. В первый раз я заметила, что, несмотря на исключительную силу воли и утонченный туалет, она выглядела напряженно и глаза ее были печальными. Внезапное чувство симпатии, которое я испытала к ней, особенно подчеркивалось чувством вины. Просто ужасно, если она все же любит Пола! Среди общего разговора и смеха я заметила, что Леда держится поближе к Полу и обращается к нему, положив руку ему на рукав и подняв к нему лицо. Казалось, она обращается к нему с какой-то мольбой, пытаясь объединить себя с ним.
Было решено, что нас провезут по городу, чтобы мы могли полюбоваться видами до того, как встретимся с Элен и Этьеном за обедом. После этого мы должны были поехать в Линдос, расположенный в восточной части острова, а затем вернуться к ужину на яхту.
Нам подали две машины. Василис, Мария, доктор Сикилианос и Гермиона сели в первую, а Леда, Рауль, Пол, Ники и я — во вторую. Мы отправились по улице Рыцарей, по обе стороны которой тянулись гостиницы. Их хозяева говорили на разных языках, которыми пользовались члены ордена Святого Иоанна. Это был поразительный путь, и у нас еще было время посетить музей, который был некогда госпиталем для рыцарей, а также осмотреть старый двор с его монастырскими сводами. Оттуда мы направились в Старый город Родоса, который теперь был турецким кварталом, и побродили по узким улочкам, многие из которых были перекрыты изогнутыми арками и полны базарчиками и мечетями, а также прохладными фонтанами, журчащими посреди жары. Затем мы поехали в современный Родос и порт Мандраки, где рядами возвышались ветряные мельницы. Здесь некогда находилась древняя гавань, вход в которую, как полагали, украшала огромная статуя Колосса Родосского — одно из семи чудес света.
Утро пролетело незаметно, и настало время встретиться с Элен и Этьеном в отеле. Был сервирован роскошный обед, во время которого подали свежих креветок, а потом шарики из мяса и риса в соусе из яиц и лимонов. Затем последовали непременные воздушные пирожки с медом и орехами и, наконец, крепчайший кофе по-турецки. Его подали на террасе, где мы отдыхали чуть более часа перед тем, как отправиться в Линдос.
На этот раз группы перемешались. Гермиона и Рауль отправились в одной машине вместе с Полом и Ледой, а Ники и я уселись в другую, с Марией, Василисом и доктором Сикилианосом. Все это произошло в одну минуту — я видела, как Леда взяла под руку Гермиону и потянула ее к машине. Пол поколебался, оглянулся на меня, но Леда повернулась и заговорила с ним. Он кивнул и сел в машину рядом с ней. Через секунду автомобиль тронулся. Нам оставалось лишь следовать за ними.
Как будто бы вполне обычный маневр, но он повторялся весь оставшийся день. Если Пол подходил, чтобы поговорить со мной, Леда следовала за ним. Если она садилась, то всегда указывала ему на место рядом с собой. Пол вел себя по отношению к ней ласково, но безразлично. Один раз его глаза встретились с моими, и, казалось, взгляд его говорил: «Что я могу поделать?»
