– Да, вы можете обеспечить их финансово.
?
– Предположим, некий благотворительный фонд переведет двадцать тысяч долларов на счет вашей семьи.
– Если…
– …вы окажете фонду услугу, – адвокат задумчиво потер подбородок, словно сказанное его не волновало.
– Я весь внимание.
– Вы поучаствуете в театральном действе.
Томас коснулся большим и указательным пальцами внутренних уголков век. Затем поднял глаза на странного юриста:
– И какова будет моя роль?
– Скажем так, вы сыграете жертву. Наш актер убьет вас. Понарошку. Это будет спектакль для зрителей. Они должны поверить в то, что вы умерли.
– Дональд, старик, ты всерьез полагаешь, что я поверю в эту муть? Любой безработный актер обойдется дешевле. В чем подвох?
Хоук не питал иллюзий, что узник сиюминутно проглотит наживку. Потребуется некоторое время, чтобы убедить. Но чем красноречивей он говорил о выгоде проекта и об отсутствии подводных камней, о том, что его внешность идеально вписывается в параметры «главного героя» и что после спектакля его вернут в колонию, тем настороженней становился Крайтон, чуя неладное. Адвокат шумно вздохнул:
– Если вам нужно время, то я предоставлю его. Поразмыслите на досуге. Вы ничего не теряете. Я навещу вас завтра.
Что ж, завтра так завтра. Заключенный улыбался, пока конвоир вел его по коридору.
На следующий день Томас не сводил взгляда с двери камеры, сидя по-турецки на жестком матрасе. Начал беспокоиться: неужели посетитель не придет?
– XR1070 на выход!
Поблагодарил небо. Все должно получиться, ведь гениальное – просто.
– Я себя плохо чувствую, – пожаловался он надзирателю, когда тот защелкнул наручники.
– Я бы тоже на твоем месте плохо себя чувствовал, – съязвил сержант и толкнул его в спину. – Пошел!
Они миновали лестничную площадку и пост охраны, спустились на первый этаж, где его тщательно обыскали в отделении досмотра. Затем свернули в узкий тусклый коридор. До комнаты свиданий и, соответственно, до третьего поста 45 секунд ходьбы, вчера он высчитал.
Резко остановился, согнулся вперед, почти падая.
– В чем дело? – встревожился конвоир.
– Тошнит, – простонал.
– Встать!
– Пожалуйста… Меня вырвет…
Охранник заколебался. В подобной ситуации он оказался впервые. Вести дальше – зэк заблюет весь коридор, а ему влепят выговор. Лучше завернуть в туалет для служащих, благо он в десяти шагах.
– Ладно, идем в сортир.
Крайтон подскочил к унитазу, изображая приступ дурноты, и вскоре затих. Сержант подошел ближе и участливо тронул за локоть:
– Эй, ты в порядке?
– В порядке! – развернулся, ударил коленом в пах, и сразу же – лбом в переносицу. Мужчина покачнулся и упал. Томас присел на корточки, нащупал в кармане ключи, вытащил. Повозился, прежде чем открыл замок наручников. На то, чтобы переодеться в униформу, затратил пять минут. Она была маловата, пуговицу на груди еле застегнул. Жертву приковал к трубе в кабинке, оранжевой робой завязал рот. В коридоре было пусто. Направился к выходу.
Кивнул двоим охранникам, не замедляя шаг вышел из здания. Необходимо пройти пятьдесят метров по территории к центральным воротам.
– Приятель! – кто-то окликнул. Сделал вид, что не расслышал, и не остановился. Сорок метров.
– Приятель, я к тебе обращаюсь, погоди! – голос прозвучал рядом. Видимо, служащий ускорил темп, догоняя глухого парня.
Тридцать метров. Через контрольно-пропускной пункт – и на свободу. Чья-то широкая ладонь требовательно легла на плечо.
– Да? – беглец обернулся с невинным выражением.
Офицер оценивающе окинул его фигуру:
– Новенький что ли? Не видел тебя раньше.
– Ага. Сегодня заступил.
– Не припомню, чтоб тебя представляли коллективу. А ты куда без куртки? Мороз же!
Крайтон сплюнул:
– Да мне добежать чуть-чуть. Я к парням на главный пост и обратно.
– Зачем? – навязчивый собеседник подозрительно сузил глаза.
– Спросить кое-что.
– А рация для чего?
Постучал нога об ногу:
– Давай потом договорим, я замерз, как собака.
Офицер понимающе покачал головой:
– Я с тобой. Заодно познакомимся!
От досады Томас тихо выругался. Отключить мужика нельзя: увидят с вышек. Придется сориентироваться непосредственно на КПП.
– О, дивитесь, Брэдли пожаловал! – поприветствовал вошедшую парочку дежурный, отхлебнул чай из ярко-розовой чашки. – А это кто?
– Новый сотрудник. Я думал, я один такой, кому его не представили.
– Да? А как он умудрился утром пройти, что я не заметил?
– Я заключенный, парни. Разоружил охранника, переоделся и пытаюсь покинуть тюрьму, а вы мне мешаете. Выжидаю момент, чтоб нокаутировать вас, – усмехнулся Крайтон.
Брэдли расхохотался и снял с ремня шоковое ружье.
– Знаешь, что за штуковина? Система дистанционного ударного электронного отражения TASER. Поражает цель электрическим разрядом в 50 тысяч вольт. Немало тех, кто оказался мишенью, откинули копыта.
– Круто.
– Еще бы, – офицер звонко цыкнул и подмигнул дежурному: – Ладно, пойду я. Тут с тобой посекретничать хотели.
Брэдли хлопнул дверью и поднес к уху затрещавшую рацию. Через секунду развернулся на 180 градусов.
Томас уже вышел на улицу, но не успел отойти и пяти метров, как его позвал знакомый голос общительного офицера:
– Эй, я забыл сказать! На счет ружья! Я его еще ни разу не использовал. Гуманист! Но в тебя с удовольствием выстрелю.
ГЛАВА 22
Лиля налила чай в ярко-розовые кружки и подала Софочке, пришедшей навестить ее домой после выписки из клиники, и продолжила сетования:
– В общем, подружка, чувствительности у меня вокруг сосков никакой теперь. Доктор, правда, сказал, что она может вернуться через месяц-другой, но это не на сто процентов.
– Разве ты перед операцией не узнавала информацию о последствиях?
– Нет, зачем? Это бы не изменило моего решения. Подумаешь, фригидная грудь. Зато красивая и большая. И Эдик доволен, – хорохорилась Лиля.
Софу не обманула ее бравада. Постаралась утешить, но лишь разозлила.
– Не жалей меня, что за глупости! У меня все шикарно! Поняла? И разрезы под грудью почти не видны!
