Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Вот уж я поистине влетела, как кура в ощип! Выходит, что Юрий Яковлевич не заказывал продолжения расследования. А Антонине Никитичне я предложила свои услуги с какими-то баснословными скидками, да еще без аванса, с оплатой по конечному результату. А если она неплатежеспособна? Конечно, Ершова намекала, что ради сына готова пожертвовать последними золотыми украшениями. Но что уж я, совсем такая бесчувственная, чтобы оставлять несчастную женщину без средств к существованию?
Надо было как-то напомнить Козельчику о его просьбе, высказанной в машине «Скорой помощи», но его недовольный взгляд, брошенный в мою сторону, буквально пригвоздил меня к полу и лишил красноречия. Да уж, инициатива всегда наказуема! Сколько раз я говорила себе, что не надо отступать от собственных же правил. Сначала — аванс, потом — работа. И никаких личных эмоций. Стоит только кому-то посочувствовать — и об тебя уже вытирают ноги. Вот как сейчас…
Внезапно меня осенило.
— Дело в том, что я… принесла ваш бумажник, вот. — Я наконец прикрыла дверь, прошла на середину просторной палаты и полезла в сумку, радуясь в душе, что у меня оказался вполне законный повод, чтобы потревожить больного. Достав бумажник из сумки, я помахала им в воздухе. — Вчера вы забыли его в кафе. Юрий Яковлевич, мне пришлось взять из него некоторую сумму, чтобы оплатить счет за лечение…
— Так, значит, это вы внесли оплату. — Козельчик разочарованно вздохнул. Наверное, он думал, что это сделала Антонина. Или вообще ничего не думал.
— Да, я, но из ваших денег. — Я прошла еще вперед и положила бумажник на тумбочку. — Вот, возвращаю это вам. Счет и чек внутри, можете проверить.
Законный предлог для моего визита заставил больного пересмотреть свою позицию.
— Ах, оставьте! Ничего я проверять не собираюсь, — сказал он и начал запоздало извиняться: — Прошу прощения за то, что заставил вас вчера стать свидетельницей не слишком приятной картины. Сегодня у меня тоже не очень-то презентабельный вид… Вы пришли одна?
Последний вопрос был задан без всякого перехода, поэтому я ляпнула, не успев подумать:
— Да, одна.
Сдержанная досада прорвалась сквозь кашель. Козельчик вжался в подушку, пытаясь подавить хрипы, ему это удалось, но потом он отвернулся к стене, и в палате зависла гробовая тишина.
Таня, неужели ты не видишь, перед тобой больной человек! Отдала кожаную вещицу его владельцу и можешь быть свободна. Не грузись ненужными проблемами.
— Извините, что побеспокоила вас, выздоравливайте.
Когда я вернулась обратно к двери и уже протянула руку, чтобы ее открыть, послышался глухой голос больного:
— Подождите.
Я оглянулась.
— Вы хотите что-то спросить?
— Присядьте там, у стены. — Козельчик выпростал руку из-под одеяла и начальственным жестом указал мне на стул. — Расскажите мне, как там Тоня? Вы ее вчера встретили?
Он помнил, он все помнил! Но просто издевался надо мной, как тогда, когда пришел ко мне в первый раз и напустил на себя загадочности. Нет чтоб сразу сказать, какое у него дело, так он стал обсуждать сначала мои замки. А теперь пытался симулировать амнезию, чтобы не показать, как сильно зуд любопытства обуревал его. Вот сволочь! Ну ладно, я еще на нем отыграюсь, не сейчас, потом как-нибудь… Я села, дала себе несколько секунд на размышления и сказала:
— Юрий Яковлевич, все, о чем я вам вчера говорила, подтвердилось.
— А разве у вас были сомнения? — опешил Козельчик.
— В отдельных деталях.
— А в основном, значит, все так и было. — Больной чему-то горько ухмыльнулся, сморщив при этом лоб в гармошку. — Выходит, моя Тоня родила сына от Тришевского и дала этому негоднику ключи от моей квартиры… С ключами-то любой дурак хату обчистит, на это много ума не надо… И все-таки бабы все одинаковые, я думал, что моя жена — редкое исключение, но ошибся. Сука! Ее красота сместила мое привычное восприятие мира, она…
— Гм. — Этим непринужденным звуком я напомнила Козельчику о своем присутствии.
— Простите, Татьяна Александровна, лично вас я не хотел ничем обидеть. Не принимайте мои слова на свой счет, тем более о присутствующих, как известно, не говорят. — Больной сделал попытку извиниться и снова сел на своего конька: — Но вот объясните мне: зачем она так со мной поступила?
— На то были свои причины, — сдержанно ответила я.
— Причины… Вы говорите так, будто ее оправдываете, — сказал он намеренно агрессивным тоном. — Женская солидарность, не так ли?
— Нет, в данном случае я не собираюсь никого оправдывать, хотя женская солидарность мне не чужда. Юрий Яковлевич, вы наняли меня для того, чтобы найти вора. Я это сделала. Так уж случилось, что организатором кражи оказалась ваша жена. Если вас интересует, почему она пошла на этот шаг, я вам расскажу, при этом постараюсь быть бесстрастной и изложу только факты, — сказала я, профессионально улыбнувшись.
Только Козельчик от моей улыбки не растаял.
— Какие еще факты? — рявкнул он с кровати. — Жена меня предала, и это единственный бесспорный факт! Будь она неладна…
— То есть вас не интересует, какие мотивы заставили ее пойти на этот шаг? — спросила я, готовая к тому, что сразу после ответа мне все-таки придется встать и уйти.
Козельчик колебался. Наверно, о себе напомнил закон единства и борьбы противоположностей. Я видела, какая мучительная гримаса была на его лице, как нервно он теребил рукой край одеяла. Да еще кашель не давал сосредоточиться и принять единственно верное решение. Прокашлявшись, Юрий Яковлевич отвернул голову к стене, погрузившись в свои тайные мысли. Такая манера общения меня угнетала, и я решила, что подожду еще минуту и уйду. Но больной тут же спросил не без язвительности в голосе:
— Ну и каковы же эти мотивы? Желание обеспечить сыночку красивую жизнь за мой счет? Не оригинально.
— Не совсем так, — сказала я, а потом вкратце изложила историю про сто пятьдесят тысяч рублей, которые взял Валерий Тришевский и скоропостижно умер, не отработав их. — Долг переадресовали Илье и поставили его на счетчик. В итоге сумма увеличилась втрое. Все, чем парень располагал, так это двухкомнатная малогабаритная квартира…
Юрий Яковлевич стал анализировать полученную информацию. Минуты через две или три он сказал:
— Значит, Валерий Иванович умер. Царство ему небесное!
Кажется, смерть соперника была единственным событием, которое заинтересовало Козельчика во всей этой криминальной истории, причем не просто заинтересовало, а дало повод для сдержанной радости. Наверное, Юрий думал, что Антонина может уйти от него к Валерию, но раз тот умер, то это несколько меняло дело. Я видела, какие изменения претерпевало лицо Козельчика во время моего рассказа. Из яростного оно превратилось в удивленное, потом на нем появилось что-то напоминающее саркастическую улыбку. Теперь Юрий плохо скрывал от меня свою радость, и в этот самый момент дверь открылась и в палату зашел главврач.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
