и всюду безнадёжно ошибались.
* * *
Когда я слышу горестные жалобы —
на близких, на судьбу или на Бога,
я думаю всегда, что не мешало бы
несчастному в тюрьме побыть немного.
* * *
Копать былое нет резонов,
оно совсем не безобидно:
у жизни несколько сезонов,
и всюду есть места, где стыдно.
* * *
Увлекательно это страдание —
заниматься сухим наблюдением,
как телесное в нас увядание
совпадает с ума оскудением.
* * *
Дух еврейский, повадка и мимика
всю реальность меняют окрест:
два еврея – уже поликлиника,
три еврея – строительный трест.
* * *
Нет нужды тосковать или злиться,
что мошенник юлит, как букашка,
что у власти – похабные лица,
и что сам ты уже старикашка.
* * *
Каждый год, каждый день, каждый час
и минуту (всего ничего)
то ли время уходит от нас,
то ли мы покидаем его.
* * *
Способность наша к выживанию
давно тревожит всех на свете,
толкая к тайному желанию
проверить лично слухи эти.
* * *
Испытываю лень и неохоту,
нисколько меня праведность не манит,
а то, что не работаю в субботу, —
так я и всю неделю тем же занят.
* * *
Я печально живу, но не пресно,
уважаем по праву старейшего,
и дожить мне весьма интересно
до падения нравов дальнейшего.
* * *
Для меня желанье властвовать – загадка,
уберёг меня Творец от этой страсти,
сластолюбие – понятная повадка,
но темна и плохо пахнет жажда власти.
* * *
Предчувствия, знаки, предвестия
в единый сливаются ветер,
свистящий, что новая бестия
появится скоро на свете.
* * *
Наша мудрость изрядно скептична —
опыт жизни оставил печать,
и для старости очень типично
усмехнуться, кивнуть, промолчать.
* * *
Ушла игра, ушла, паскуда,
ушла тайком и воровато
как из ума, так и оттуда,
откуда выросла когда-то.
* * *
Я счастлив, ибо всё во мне занижено —
претензии, апломб и притязания,
а если кто весь век живёт обиженно,
то это – знак за что-то наказания.
* * *
Мне кажется, Творец уже учёл
ту просьбу, о которой я молчу.
Я многих ещё книжек не прочёл,
и много ещё выпить я хочу.
* * *
Артистам кочевым жилось непросто,
хотя их и поили, и кормили —
однако хоронили вне погоста,
чтобы они погост не осквернили.
* * *
Уже старею, очевидно,
уже порой неполон зал,
на что плевать, хотя обидно,
как Пушкин некогда сказал.
* * *
Я там бы умер, я сердечник,
хотя мне там бы орден дали,
но шестикрылый семисвечник
позвал меня в иные дали.
* * *
Обильна российских поэтов палитра,
у многих истёрлись уже имена,
но тысячи новых, откушав пол-литра,
кропают, ликуя, херню дотемна.
* * *
Уже мы торопиться не должны,
все наши дни субботни и воскресны,
а детям как бы мы ещё нужны,
хотя уже совсем не интересны.
* * *
Весомо цедит каждый звук
любой властитель дум вальяжный,
чей даже слабый ик и пук
имеют смысл очень важный.
* * *
Жалко мне, что душевный мой опыт
не впитал, обходя стороной,
шорох, шелест, шуршание, шепот
полнозвучной природы земной.
* * *
Душа моя – как ангелица,
в ней боль и жалость,
хотела утром похмелиться,
но удержалась.
* * *
Забавно это злоключение,
хотя и грустно созерцание
того, как зыбкое свечение
сошло на тусклое мерцание.
* * *
Многое, что сделано искусно,
видеть омерзительно и гнусно.
* * *
Читаю. Днём поспать охота.
Курю. Экран – убийца вечера.
Живу, как будто жду чего-то.
А ждать уже по сути нечего.
* * *
Когда случаются сражения,
где рвутся внутренние вожжи,
то неизбежность поражения
осознаётся нами позже.
* * *
Старость обирает нас не дочиста,
время это вовсе не плохое,
очень только давит одиночество —
ровное, спокойное, глухое.
* * *
От нашего шального поколения
для будущих возвышенных метаний
останутся большие накопления
иллюзий, заблуждений и мечтаний.
* * *
Влекусь душой к идее некой,
где всей судьбы видна картина:
не вышло если стать Сенекой,
то оставайся Буратино.
* * *
Уже кипящих шумных споров
мы не участники давно,
но от гитарных переборов
искрится скисшее вино.
* * *
Блаженны добрые и кроткие
с их неустанным состраданием,
жаль только жизни их короткие —
они умнеют с опозданием.
* * *
Тонка душевная материя —
мне «да» трудней сказать, чем «нет».
В великой школе недоверия
мы все учились много лет.
* * *
Наследственного знания вериги
стесняют жизнечувствие моё.
Печальные глаза народа Книги —
от вечного читания её.
* * *
Мне разница эта обидна
в эпохах любых и мгновениях:
энергия зла – очевидна,
добро – изнывает в сомнениях.
* * *
